К нему примешивался хвойный запах от нагретых солнцем сосен. В ухоженных клумбах пестрели астры, среди них возвышались столбики канн с ярко-красными коробочками соцветий. Захотелось пожить здесь хоть немного: неделю, месяц.
–Я семян у монашек попрошу,– сказала сестра.-Как думаешь, дадут?
–Ну почему нет? -рассеянно сказала Алина, тронула стоящую перед ней женщину за плечо.
–Вы не подскажите как пройти к могиле Параскевы?
Та жестом показала вниз, на аллею из акаций:
–Пойдёте прямо. А её могилку легко узнать-на ней крест большой, деревянный.
Алина сунула в руки сестры пустые бутылки.
–Подержи пока. Я схожу туда.
Она стала спускаться вниз. У входа её догнал запыхавшийся сын.
–И я с тобой.
Они прошлись по кладбищу, разглядывая могилки умерших монахинь. На них ни фотографий, ни фамилий, ни дат. Только кресты.
На могиле Параскевы крест был гораздо больше, чем у монашек. Рядом с ним кованный сундучок на металлической ножке. На деревянном столе квадратики бумажек, авторучки.
Алина задумалась: чего бы мне попросить у неё?…И написала: "любви".
Какой любви?-мысленно спросила она себя, но на миг ей показалось, что вопрос задала сама Параскева.
Любви к мужчине-в уме уточнила Алина и добавила в мыслях-И к людям, чтобы суметь им чем-нибуть помочь.
И вдруг заметила: по стволу дерева пробежала белка и скрылась в густой кроне. Вскоре появилась ещё одна. Распушив хвосты, они быстро передвигались со ствола на ствол, с ветки на ветку. Игра белок заворожила. Алина замерла, наблюдая за ними.
Краем глаза заметила: сын опустил записку в почтовый ящик. Отправила туда же свою просьбу к Параскеве и Алина. Глянула на крест. Под фотографией, на которой была изображена женщина в чёрной монашеской накидке существовала запись: "Параскева" и в скобках фамилия: "Осипова", следом дата смерти, год: 1928.
Конечно же это не та Параскева, которую мучил правитель Византии-догадалась Алина. Эта-настоятельница монастыря. Но почему-то кажется, что незримо дух той первой присутствует здесь.
Они вернулись к роднику, набрали воды в бутылки, купили хлеба и уже за воротами, на полянке в лесу перекусили тем, что взяли из дому. Всё было необычайно вкусным, особенно монастырский хлеб с пахучей хрустящей корочкой.
На обратном пути, утомлённые впечатлениями и едой снова дремали. Отяжелевшая от сна голова сына покоилась на плече Алины. Его волосы пахли дымком и почему-то морем. Вышли на въезде в город, помахали руками, прощаясь, уезжавшим дальше родственникам.
Будем ждать маршрутку?– спросила Алина.
–Пойдём пешком,-предложил сын.-Ноги затекли, хочется размяться.
Они пошли вниз по тротуару. Отсюда, сверху, их микрорайон был виден как на ладони. Пятиэтажки, похожие на костяшки домино, протянулись до самого моря. Девятиэтажки подпирали начинающие сереть небо.
–Я никогда
