Когда ему нечем было заняться, он придумывал Хун Чан прозвища. Сначала он назвал ее жирнушкой, а потом снизошел до более достойного прозвища – Кармен.
– Кармен? – спросил Лу Чжишэн. – Похоже на иностранное имя, красиво звучит!
– Есть такая опера «Кармен», но в моем случае это означает «такая толстая, что может свой жир вместо карманов использовать»! – зло объяснил Цзя Ли.
Кто бы мог подумать, что Лу Чжишэн быстро разболтает всем об этих прозвищах. Хун Чан как будто помоями окатили. Она горько заплакала. Жалкий вид вытирающей слезы девочки немного удивил Цзя Ли. Стоит ли так реветь из-за двух прозвищ? Ему самому дали несколько прозвищ: «заграничный мажор», «соевое молоко», «чокнутая жаба», но он никогда не принимал их близко к сердцу.
Девочки очень уважали Хун Чан. Оскорбив ее, Цзя Ли навлек на себя негодование всех, особенно слегка полненьких, как будто эти два прозвища относились и к ним тоже. Из-за этого они затаили на Цзя Ли обиду и, получив от Лу Чжишэна достоверные сведения, решили объединиться и во время следующих выборов в комитет класса отсеять Цзя Ли.
Это было в высшей степени несправедливо, ведь на самом деле это Хун Чан его обидела, а он просто ответил тем же. Они теперь квиты и должны союзничать! Слишком уж эта Хун Чан жестока, и все девчонки не лучше. Ни о какой логике тут и речи не может быть.
Еще больше Цзя Ли выводило из равновесия отношение к случившемуся классного руководителя. Учитель Чжа был с севера Китая, одевался невзрачно и по-стариковски – в наше-то время носил френч, какой надевали еще деды-революционеры. Он любил рассказывать, как поступал на факультет драмы театрального института и даже о том, что чувствовал, когда провалился на экзаменах. По мнению Цзя Ли, учитель Чжа стал уже таким старым, что забыл о самоуважении. Если бы он был на месте учителя, ни за что не говорил бы другим о своих неудачах!
Учитель Чжа был близким другом отца Цзя Ли и по крайней мере раз в неделю приходил к ним в гости. Но стоило ему переступить порог школы, как все личные связи он оставлял позади. Узнав о двух прозвищах Хун Чан, он сделал Цзя Ли строгий выговор.
– Ты и правда ведешь себя как клоун! – заявил он.
Таких издевательств Цзя Ли просто не мог вынести. Не стоило учителю Чжа с таким пристрастием защищать Хун Чан! Говорят, учителя-мужчины выгораживают учениц. Похоже, это чистая правда, вот вам и доказательство!
Через две недели случился еще один конфуз.
В тот день Цзя Ли поехал в школу на старом папином велосипеде. На стоянке он увидел чей-то новенький велосипед, который лежал на земле. Видимо, его опрокинул какой-то негодяй. Цзя Ли привязал к стойке свой и хотел нагнуться, чтобы поднять другой, как вдруг он показался ему знакомым.
Цзя Ли вспомнил, что это новый велосипед Хун Чан. Он застыл над ним в нерешительности, гадая, стоит ли поднять или притвориться, что ничего не заметил.
И в эту минуту появилась Хун Чан. Она тут же увидела свой опрокинутый велосипед и Цзя Ли, державшего его за руль. Мальчик поспешно отпустил его, но подумал,
