Генка рассказывал, мы прикончили вино.
– Фелька, – внезапно поинтересовался мой друг, – а ты по какой науке-то учишься?
– Да как по какой, я же те говорил – химия.
– Химия-химия – заржал Генка, – вся залупа синяя!
Я понял, что он уже основательно набрался.
В этот момент музыканты грянули: «Потолок ледяной, дверь скрипучая…»
Генка выскочил из-за стола и выплясывая, как гамадрил перед случкой, слился с толпой танцующих.
Мне бы тоже пуститься в пляс, но я почему-то совсем не опьянел, только стал задумчивым. Какого черта, я сижу в этом кабаке, пью и жру плоды развитого социализма? А с другой стороны, что мне делать? Решать сверхзадачу? Думать, как обустраивать жизнь? Строить планы на будущее? Смешно строить планы человеку, у которого нет цели и который не знает, что с ним будет завтра. Нет, не буду я строить планов, а лучше сниму какую-нибудь будущую бабушку.
* * *
Когда мы покинули «Лесную сказку» на часах было всего девять, можно было веселиться дальше, но, честно говоря, меня утомили эти элементы советской сладкой жизни. В ресторане было много красивых женщин, но за красивыми надо ухаживать, говорить слова, рисовать перспективы. Красотки из ресторана за здорово живешь в койку не лягут. А мне хотелось всего, сразу и по бюджетному варианту.
Мы вышли на воздух одуревшие от портвейна и оглохшие от громкой музыки. Генка со словами: «Только бы не на смене была!», поспешил к телефонной будке и завис там минут на десять. Я терпеливо ждал, любуясь на закат.
– Договорился! – Генка был весел и возбужден. – Валим в общагу.
По дороге мы заскочили в дежурный гастроном, где затарились тремя огнетушителями с «Белым крепким» и тортом «Прага».
– Она эта… как её… водитель, – рассказывал Генка, – троллейбус водит. Ехала, рога скинулись, ну я помог приладить. С тех пор и прилаживаю, – он засмеялся собственной шутке, – прикинь, Венерой зовут. Какая-то она башкирка что ли. Порется, будь здоров! Правда ей уже двадцать девять, но мне жениться что ли? Там их три подружки в одной комнате живут.
– И что, все троллейбус водят?
– Две троллейбус, а одна трамвай.
Почему-то нам это показалось очень смешным, так и ржали всю дорогу, держа в руках бутылки как противотанковые гранаты.
Общага троллейбусного парка высилась серой громадой обшарпанных стен. К стеклянным дверям вестибюля мы не пошли.
– Там строго, вахтер злющий, сразу попрет, – объяснил Генка, – Девки через окно парней водят. Я с Венеркой договорился, она нам окно на первом этаже откроет, – он глянул на часы, – через десять минут.
Окно нам открыла темноволосая грудастая девушка с восточным лицом. Довольно-таки симпатичная, что для меня было особенно важно, потому что это оказалась не Венера.
– Салют, Рая! – приветствовал ее Генка, подавая в окно бутылки и коробку с тортом. – А Венерка
