– охранник клуба.– Вам запрещено подходить к родственникам и телу покойного, – негромко сказал он Лике.
– Да что ты говоришь! – чудесный голос девушки разлетелся по всему залу.
Отличная акустика зала была гордостью Влада. Он вложил немалые деньги в его постройку, на него работали не только лучшие строители, но и лаборатория акустики, где он собрал временную команду из лучших физиков Империи.
– Ну а мне плевать, на тех, кто плюёт на меня. Не хотят услышать в лицо и тихо, что их сынуля был козлом, пусть слушают громко!
Голос Лики зазвенел по всему залу. Граф с графиней застыли, разинув рты от такой наглости, а гости, весело перешёптываясь, равномерно распределились в одну шеренгу – никто не хотел стоять во втором ряду, чтобы выворачивать шею, глядя на начинающийся спектакль. Группа байкеров, которых пригласили из-за их высокого статуса наследников рода, дружно захлопала, а Ким Извольский, внук убиенного тенями Императора генерала, даже заулюлюкал:
– Жги, Лика, всю правду-матку давай. Мы тебя в обиду не дадим! Расскажи всем о Владе-крысе!
И Лика выдала. Она вспомнила всё – как Влад затаскивал девушек в постель, обещая им выгодные контракты, как подставлял других людей, сваливая на них свои косяки, и наконец ткнула пальцем в зарёванную девчонку, стоящую с самого края немногочисленной компании.
– А ты чего молчишь, Светка? Неужели ты думаешь, что вот эти двое… – Лика махнула рукой в сторону графа и графини, – … вашего с Владом ребёнка примут, как родного? Его – может быть, ведь им наследник нужен с генами их рода, а вот тебя скорее всего просто убьют, чтобы ты не досаждала их семейству.
Родители Прозорова уставились на Свету во все глаза. У графини загорелись глаза, неожиданная новость о внуке явно улучшила её настроение. Граф резким жестом подозвал к себе охранника и прошептал ему на ухо несколько слов.
Я уже доедал крем-брюле с малиной, болтая между делом со Светланой Викторовной о насущных домашних делах, когда виконт Дынин вызвал меня по рации.
– Кирилл Андреич, вы где находитесь?
– На кухне, – почувствовав неясное беспокойство, я отложил ложку в сторону.
– Вам бы подняться ко мне, дело срочное.
– Что случилось, Лёша? – тревога хлынула ручьём, заполняя все клеточки моего тела.
Некоторые люди называют это предчувствием. В сердце начал заползать страх.
– Анжелика Мстиславовна.
Хлопок!
– Спасибо, тётя Света, десерт не буду, фигуру надо держать в тонусе, – я отодвинул креманку и, поднявшись на ноги, направился к лестнице.
– Кирилл, с такой жизнью, как у тебя можно есть всё что угодно и в любом количестве, – рассмеялась та, и фыркнула мне вслед, – Фигура у него…
Твою мать… вот жопой чувствовал, что не всё чисто с этими похоронами. И с чего Лика вообще попёрлась? Взлетев по лестнице на первый этаж,
