такой файербол. Спасла реакция, мне удалось сделать неуклюжий боковой кувырок, уходя от её техники влево. Сумев на выходе выдернуть из кобуры пистолет, я выстрелил, и… минус графиня. Пуля вошла ей в шею, разворотив артерию – мощным толчком кровь выплеснулась из раны прямо на стоящего рядом графа. Чё-ё-ёрт, в плечо же ей целился! Но я и не снайпер, как Лика, которая всегда попадает, куда надо.Граф взревел и меня мгновенно накрыло его техникой – ни вздохнуть, ни пёрд… ни выдохнуть. Но вакуум вовсе не был помехой для пистолета, что и было доказано ещё раз [6]. Мне хватило секунды, чтобы более-менее прицелиться, и следующая моя пуля вошла Прозорову чуть пониже диафрагмы. А мою тушку отдачей выкинуло за пределы зоны его навыка воздушника, где я смог судорожно вдохнуть глоток промороженного воздуха, чтобы моментально зайтись в кашле.
– Доктора на третий, живо! – заорал я в рацию, которая моментально покрылась изморозью от согретого моими лёгкими воздуха, – В триста двенадцатую!
Меня заколотил дикий озноб, и я начал медленно отползать в сторону коридора.
– Первый, я Борода, – услышал я ответ от лекаря группы Бородина, – Вы ранены?
– Нет, Ваня, но ты мне срочно нужен, клиент загибается, а он должен хоть немного, но пожить. Поторопись!
– Уже бегу. Род ранения?
– Огнестрел в живот… или в грудь. Мне к нему не подобраться.
Граф был жив, потому что холод никуда не исчез – дар заморозки работал на полную катушку.
– Граф, не дурите, снимайте защиту! Мой доктор не сможет оказать вам помощь!
– Пошёл ты к чёрту, урод. Ты, вообще, кто такой, сука? – тихо прохрюкал в ответ Прозоров.
Ага, вакуум он снял, иначе бы я его не услышал.
– Сними защиту, идиот! Или мне придётся тебя пристрелить! – я поднял пистолет, пытаясь прицелиться ему в грудь.
– Хрен тебе… – донёсся до меня его хрип.
Граф лежал ко мне ногами и его туловища я не видел. Ну и ладно, ноги тоже хорошая цель. Легко прошив каблук туфли, пуля раздробила правую пятку Прозорова и холод тут же пошёл на убыль. Болевой шок своё дело сделал, противник вырубился. Меня протащило по полу – мгновенно начался сильнейший ветер. Потерявший сдерживающую его силу, промороженный воздух ринулся отвоёвывать место у тёплого [7]. Хорошо, что продлилось это всего пару секунд. Это сколько же градусов было в зоне действия дара Прозорова? По моим ощущениям не меньше минус семидесяти. Сильный противник, и хвала Многоликому, что лютый мороз не спасает от пули.
Через полминуты меня попытался приподнять, прибежавший вместе с лекарем Дюжина, но ноги совсем меня не слушались. Виконту пришлось посадить меня на пол, прислонив спиной к стене.
– Что с ним, Ваня? – трясясь в ознобе, поинтересовался я у лекаря.
– Купировал обе раны, жить будет.
– А говорить?
– Вам
