– вновь улыбчиво и ласково спросила Лизавета.
– Хм-м-м,… тут подумать надо,… с нашими-то чувствами друг к другу всё понятно,… уж я-то точно с тобой навсегда,… и в тягости, и в холе,… и перед Богом в том клятву дам, а вот что сейчас нам делать, пока не соображу!… С голоду мыслей не хватает,… передохнуть бы, чуток, перекусить чего… – мигом отозвался Филат, и слегка пошатываясь, на ноги поднялся.
– Ну, уж коли ты не соображаешь, так я за тебя решу!… – вмиг отозвалась Лизавета, – первым делом тебе надо, как следует отдохнуть,… затем пополнить запасы, и накормить тебя!… Ну а раз ты идти никуда не хочешь, то я этим делом займусь,… мне не впервой в тайгу передачки носить,… я вон к отцу на заимку чуть ли не через день бегаю!… Ну и тебя значится, прокормлю!… А теперь так,… иди-ка ты пока в шалаш, ложись да отдыхай, а я мигом за провиантом сбегаю,… мой ты отныне, на моём попечении!… Да смотри, золото пока не трогай, на реку не ходи, пусть отстоится, всему своё время,… настанет час, и об этом поговорим… – опять с доброй улыбкой заключила Лизонька, нежно погладила Филата по макушке, чмокнула в щёчку, да тут же за продуктами поспешила. Ну а Филат, как ему и было велено, пошёл в шалаш отдыхать, благо погода для этого стояла самая подходящая. Только он прилег, как сразу уснул.
6
Между тем Лизонька, что есть сил, торопилась домой. А надо отметить, что она, невзирая на все свои переживания и усталость, была очень рада, что Филат отыскался, а вернее сказать это она его нашла, и даже спасла от неминуемой погибели. По крайне мере сейчас на душе у неё было хорошо и спокойно, а впереди ей виделись светлые перспективы на счастливую жизнь со своим возлюбленным Филатушкой, а то, что отныне он окончательно стал её возлюбленным, сомневаться не приходилось, её сердце радостно билось лишь от одной мысли о нём.
Однако не надо думать, что любовь это прерогатива только красивых и статных людей, вовсе нет. Как показала история человечества и менее удачливые люди безумно влюбляются. Так что Лизавета, хоть и имела недостаток в виде шрама на лбу, приглянулась не только Филату, но и ещё одному человеку. Правда тот человек был не особо высок, не слишком строен и не совсем красив. А в силу того, что ему по работе приходилось чаще сидеть, чем двигаться, он к своим двадцати пяти годам уже отрастил немалый животик. К тому же это указывало ещё и на его привычку хорошенько перекусить, поесть он просто обожал, обедал добротно, ужинал плотно.
А был этим молодым, и весьма упитанным человеком, некий Митрофан, сын как раз того самого приёмщика золота, который должен был следить за всеми старателями городка, притом как «дикими», так и артельными, все они были обязаны сдавать золото в контору. Оттого-то Митрофан и прозябал на сидячей работе, он помогал отцу, так сказать перенимал его навык. Естественно он был достаточно богат, чтоб считаться в округе самым завидным женихом. Наверняка любая местная девица с детства мечтала о таком муже, но только не Лизавета. Ей до богатства жениха
