Роль такая. Мать она, а дети, как известно, это навсегда. Они ж по любви и из любви. Колян Зотов бросил Семину Райку. Ну, как бросил – Стеша Буркина увела. Да, взяла пальцем поманила, а он и пошел. Райка плакала, даже к Клавке сходила. Обе рыдали, а Степка кому?
Мужика хорошего, то есть непьющего в деревне, да в любой, найти трудно. Проще иголку в стоге сена ночью при звездах отыскать. А Зотов ведь не пьет совсем, но козел! Натуральный! Роль у него такая. Козлиная. Сама жизнь дала не спрашивая. Все бабы его вечно были, еще со школы. А я? Че хуже? Хорошо, хоть не козел. Сплошной театр. Весело! Одни страдания за другими. Так и живем, без машин. Все артисты, как на подбор.
Степка все равно мальчуган покладистый. С ним только завяжись, так он, как щеня ходить следом будет. Колян обрюхатил мать его и бросил, то есть увели. До сих пор ведут. Клавку жалко было. Предлагал ей другую роль – быть моей женой. Отказалась. Вот такой я артист. Никудышный! Врет она все, обожглась на Коляне, теперь на меня, как на воду дует. За что? За то, что не козел! Ну, чем не театр? Одна драма за другой. Весело! Как жить? Непонятно. Может дрова поколоть.
Семина Райка – скороспелка была, но не брюхатилась. Жизнь так решила.
Любви – во! Мужиков – во! А толка бабе – шиш! Че ищет? Размалеванная, расфуфыренная, с какой стороны подойти не знаешь. Кукла такая в театре нашем деревенском. А Клавка нет, скромная и добрая. Одевается спокойно, косу еще подвязывает, тяжелая больно. Волос у Клавки очень густой и темный, аж синевой переливается, как воронье крыло. А лицо – белое и бархатное, и усики, такие маленькие над верхней губой. Чем не артистка? Как с холста писана. Тянет одна все хозяйство, родители далеко уехали, на Север к брату ее. А Степка кому? Зотову что ли? Отцу его? Веденный он, пожизненно. Лучше б пил, прости Господи.
А я из армии вернулся. Роль у меня такая была. Дай, думаю, к Клавке загляну, а там вон, Степка уже стрепеток носится. Зря она со мной отказалась за одну парту сесть. Сейчас бы Степка нашим сыном был. Деревенщина, одним словом. Я ж раньше уехал до армии и не знал про этого козла Коляна, прибил бы. Нет, напоил бы до обморока, чтоб знал, что баба – это не кукла, и играться с ней так негоже. Понимать надо!
Город он всегда какой-то чужой. Не наш, не деревенский. Толпы спешащих людей, собьют и не заметят. А че? Таких вон, и без театра сколько хочешь. Совести у них нет, только дела свои. А мы че? Дурнее всех с лопатами и вилами? Понавыучивались артисты, и все – шиш! Городские такие выпендрежники. Машины им подавай. А в огород малину собрать, не хотите ли? Или крышу чинить в доме? Или цветы полить? Ага! Держи руки шире! Мы же есть. Весело! Голытьба безмашинная. А Степка кому?
Вилкина Клавка не то, чтобы мне нравилась, но че – то в ней всегда было. Вот, Семина Райка – никогда. Она ж, как змея изворотливая. Вся по моде и мужика приучает. Че его приучать, тем более, если козел такой, как Колька Зотов. Бросил сына и пошел. Что за роль такая? А Степка, хоть и артист, но толковый, учится хорошо, только девок бьет. Я ему тут
