есть. Улица Парковая, так что и от школы недалеко.
Это скудное описание прозвучало просто фантастически – словно Даниэль описывал параллельный мир, попасть в который могли лишь немногие избранные. Вероника выдохнула:
– Отлично!
– Осталось только, чтобы ты посмотрела, подходит ли тебе этот вариант. Если все устроит, о цене договоримся, она будет небольшой.
– А когда можно посмотреть?
– У меня есть время завтра вечером. Поговори с отцом, сможет ли он прийти.
– С отцом? – Вероника растерялась. – Может, я лучше сначала сама…
Даниэль мягко оборвал ее:
– Он должен быть в курсе с самого начала. Поверь. Ему точно не понравится, если ты поставишь его перед фактом. Ну и нет ничего хорошего в том, чтобы идти с малознакомым человеком в пустую квартиру. Это твоему отцу тоже не понравится.
Звук закрывающейся двери и голос Юры заскрипели в ушах и медленно растворились.
– Поняла, – пробормотала Вероника. – Хорошо, я поговорю с ним сегодня и позвоню.
– Буду ждать. До связи.
Радостное волнение заставило забыть о головной боли и придало сил. Вероника стала ходить по комнате, размышляя, как лучше подступиться к непростому разговору. Она была уверена: отец и сам не прочь куда-нибудь ее сплавить, а уж Лара тем более. Но говорить об этом в лоб, конечно, нельзя.
До возвращения отца с работы оставалось много времени. Не зная, чем себя занять, Вероника принялась за уборку. Окончательно навела порядок на лоджии, вымыла посуду, вычистила плиту, стол и кухонный шкаф. Перед глазами время от времени плыли темные полосы, в ушах шумело, но стоило вспомнить о комнате Даниэля, и становилось получше. Правда, один раз все же пришлось присесть – сильно закружилась голова. Вероника опустилась на табуретку и незаметно для себя просидела четверть часа.
В таком состоянии ее застала Лара.
– Ты вся в пыли, – поморщилась она. – Хватит тут шарить, сходила бы в душ.
Вероника не стала напоминать о том, что занималась уборкой, а не «шарила». Спор с Ларой точно не увеличит шансы съехать.
Струи горячей воды приятно ударили по телу. Вероника отступила, подстраиваясь под них, и почувствовала легкую боль в правой ноге. Посмотрела вниз. На щиколотке был заметный красный след.
Выключив воду, Вероника подождала, пока действие горячей воды сойдет на нет. Кожа подсохла и побелела – вся, кроме щиколотки. Вокруг нее тянулся пугающий отпечаток.
Веронику затошнило. Она понадеялась, что след исчезнет как можно скорее и перестанет напоминать об испытанном ужасе.
Поначалу отец и слышать ничего не хотел.
– Ты не можешь жить одна, тебе всего шестнадцать.
– Могу. Я ведь все умею. Папа, ты всегда говоришь о самостоятельности, а когда…
– Самостоятельность – это одно, а переезд – совсем другое. Да и откуда я деньги возьму?
– Это
