каждый объяснит логично. «Хотя какие-то должны были существовать естественные законы!». Череп был действительно деформированным от рождения, сросся до года и нормально развивался до совершеннолетия. Аномалия не мешала работе мозга никоим образом.
– Такое возможно в природе? – спросила у врача Настя.
– Я такого еще никогда не видел и о таком не слышал, но ведь мифы существуют.
– Только не говорите при камере о Минотавре.
– А когда пилили, это вызывало боль? – спросил один из ассистентов.
Настя тоже посмотрела на врача, ожидая от него ответа.
– Для этого надо изучить строение рогов и реакцию нервных окончаний. После смерти такое не возможно.
Татаришвили обернулся и сообщил на объектив выводы. Съемка на этом и закончилась, но собравшиеся не спешили расходиться от тела.
– А сейчас можно говорить о Минотавре?
Настя не решилась снимать с лица маску спокойствия, хотя вакцинировалась и была уверена в своем здоровье. Она вообще не знала, что делать после такого.
– Минотавр мог иметь не голову быка, а только рога. Я читал об этом в одном историческом трактате, где еще римский автор скептически оценивал мифы древних греков. Ученые сейчас начинают пересматривать их, ища для них рациональные объяснения с точки зрения физики, медицины и анатомии.
– Тогда можете гордиться собой и писать статью. Вы первым приняли участие во вскрытии подобного существа.
– Не говорите, что это существо, – возразила Настя.
– Вы правы, молодая госпожа, – согласился Татаришвили. – Судя по одежде на теле, этот парень был социализированным и умел сливаться с толпой при таких изъянах. Он претерпел немало при жизни, если анализировать шрамы и рубцы. Мы не имеем права ни морального, ни юридического, употреблять эпитет чудовище.
Настя согласилась с врачом, но не могла дальше присутствовать при разговоре. Ей хватало и записей с отчетами, чтобы ночью засыпать со светом. Надо было срочно позвонить отцу и сообщить о результатах вскрытия.
– Папа.
– Не молчи. То был какой-то подросток, который деформировал свое тело?
– Нет! – сухо ответила она. – Недостаток у него врожденный. Да и без него хватает на теле странного. Более десяти символов, которые я не видела нигде, а я много их успела изучить на курсе по мифологии античности и древнего мира. Четыре повторяются, но шесть уникальные со сложными узорами.
Генерал вспомнил, как отправлял дочь в Италию на платные курсы. Там она показала себя отличницей, получив несколько рекомендаций на поступление за границу. Однако, они с женой отказались отпустить ее далеко от себя, особенно после того, что случилось с старшим сыном.
– Что будешь делать с символами? – спросил Лавринович.
– Уезжаю в свой университет. Там есть книги и знакомые с навыками поиска. Хоть с чего-то надо начинать.
Прерванная
