встала против его воли. Оба предложенных им варианта она с негодованием отвергла.
Так несчастный отец ничего не смог сделать с непокорной дочерью, и в ночь на католическую пасху тихо отошел. Через две недели пришло сообщение, что найдены неопровержимые доказательства, что Генри Картер не совершал преступление, за которое был осужден. Элис потратила немало денег, чтобы получить документы, удостоверяющие, что Генри Картер невиновен и освобождается от дальнейшего наказания.
Элис не хотела вспоминать, как она хоронила единственного близкого человека, как за бесценок продала дом с лавкой отцовскому конкуренту с Очард стрит, купила маленький домик в пригороде, где поселила своих верных слуг Пита и Молли. На вырученные деньги она купила самый дешевый билет на «Любезную Николетту», везущую в Австралию переселенцев. У нее в дороге будет свое личное пространство, и это главное.
Когда ей говорили о сложности дороги в Австралию, она думала только, что едет туда свободным человеком, а Генри везли как опасного заключенного.
Когда фигурки на пристани стали совсем крохотными, народ, оккупировавший весь участок палубы, выделенный для трюмных пассажиров, стал расходиться. Элис тоже спустилась в свою каюту. Назад дороги нет.
***
Первый день плавания прошел для Элис в шуме, неразберихе, решении организационных вопросов. Как оказалось, трюмные пассажиры были обязаны выделять из своей среды дежурные бригады, которые следили за порядком и чистотой.
Когда первая суета утихла, вдруг обнаружилось, что морская болезнь не щадит большую часть пассажиров. Было редкой удачей, если в семье или группе совместно едущих пассажиров оказывался хотя бы один человек, не подверженный этой напасти. Все бывшее трюмное помещение, разбитое на каюты, наполнилось стонами и детским плачем.
Вопреки опасениям заботливой Молли, на судне кормили даже трюмных пассажиров. Кормили, конечно, скудно, дурно, но три раза в день пассажиры получали порцию варева. В трюм спускали огромные котлы, и к ним сразу выстраивались длинные очереди из пассажиров, держащих свои тарелки и кружки. Маленьким детям такая еда не подходила, потому было выделено место на палубе, где мамаши могли сварить что-то более подходящее для детских желудков.
Элис чувствовала легкую дурноту, но вполне могла себя обслужить, даже немного поела. Мучительно болела голова от сильных эмоций последних дней, от прощания со стариками, от шума, детского плача, мыслей о будущем.
Она забралась в свою крохотную каютку, нащупала на груди сверток, в котором хранился заветный документ об освобождении любимого, подаренная отцом китайская подвеска – камея, изображавшая дракончика, и деньги, которые она смогла набрать на эту далекую дорогу. Потом укрылась с головой и дала волю слезам.
Она сильная, она очень сильная, но иногда самый сильный человек уже не может выдержать те испытания, которые дает ему судьба.
***
