пластики.
В такие моменты Арк особенно остро понимал, что отличается от экзотической красотки, как негатив от позитива, и внешность – последнее, что его волновало. Лия была очень одарённой, музыкальной и, несомненно, талантливой, а он… Ну, он умел немузыкально орать песни. Лия была очень свободолюбива и эмоциональна, Солнечников умел ходить строем. Сомнения накрывали Арка с головой, но, когда мужчина видел свою эфиопскую принцессу, он забывал и о сомнениях, и о… да вообще обо всём. Казалось, что рядом с ней он становится в сотню раз сильнее и даже чуточку музыкальнее.
Ночь прошла словно в тумане. Молодые люди успокоились и уснули только под утро. День также не обещал сюрпризов, однако они всё-таки случились и оказались не самыми приятными.
06. Схватка
Спал поверхностно и чутко, но сон, который я видел, был ярким и красочным. Он казался более реальным, чем моё нынешнее чёрно-белое существование. В разуме всё ещё витали обрывки каких-то планов, робкие тени мыслей и бледные призраки надежд того Арка. Развалившись в старом продавленном кресле, я откровенно бессмысленно пялился на покрытые потрескавшейся краской стены, на освещённый утренними лучами не очень чистый линолеум главного цеха.
Сколько я спал? Несколько часов. Нет, больше, ведь задремал я, когда заря только окрасила горизонт. Сейчас всё ещё утро. Видимо, отдых продлился недолго, но мне хватило и этого.
Чувствовал я себя всё ещё далёким от нормы, однако спать больше не хотелось. Помогло «лекарство», которое дал мне случайный встречный, или роль сыграли обильная пища и какой-никакой отдых, было неясно, тем не менее мне стало значительно лучше.
Поднявшееся было настроение вновь обрушилось после того, как я попил минералки и обнаружил, что шатается ещё один зуб. Если так и дальше пойдёт, то ходить мне беззубым. Конечно, отрастут новые, но, пока это произойдет, мне будет нечем жевать. В промышленном помещении царила тишина, и я решил ещё подремать, но сон упорно не шёл. В голову лезли различные непрошеные мысли, самой гадкой из коих была нашёптывающая, что всё, окружающее меня, нереально, и дело во мне, съехавшем с катушек из-за размаха больной фантазии. Теплилась робкая надежда – может, происходящее вокруг – забористая галлюцинация, усугублённая амнезией? Ага… А чья отрубленная рука валяется у двери заднего входа? Неужели я оттяпал конечность санитару из дурдома? Это, скорее, уже лапа, и она более чем реальна и на плод воображения совсем не походит.
А незнакомый мужик, давший мне выпить живуна? Ведь он-то вполне реален. Брошюрка до сих пор у меня в кармане лежит, она тоже осязаема и вещественна. Я, конечно, не стану утверждать, что с ума сходят поодиночке, ведь была «эпидемия» психических расстройств в Матушке России на рубеже семнадцатого и восемнадцатого веков. Называлась она почти ласково – «кликушество». Утверждают, что психика людей не выдержала церковных реформ, так как церковь воспринималась чем-то постоянным и незыблемым. Может, и так, но было это очень давно, и что вызвало психические отклонения, точно неизвестно.
Вот… Откуда? Я не помню имени своего лучшего друга, даже не уверен до конца, что прекрасная
