в воде и пили. При простуде бабушка заставляла дышать горячим паром над свежесваренной картошкой. Еще пили, с подачи Иды Соломоновны, боржоми с горячим молоком, тошнотворное пойло. И обязательно рыбий жир, который я терпеть не могла.
Как-то раз мне купили замечательный костюмчик – кофточку с юбочкой бледно-зеленого цвета. И тут Ида с рыбьим жиром. Я зажала нос и выпила. И меня стало тошнить прямо на кофточку. Так мне ее было жалко! Как ее только ни стирали, но она все равно пахла рыбьим жиром и меня тошнило.
Алька заболел скарлатиной, а я нет, хотя хлебала морс из его кружки.
При простуде Ида Соломоновна советовала – надо просто вылежаться. Родители покупали гранат, чтобы было чем заняться – ковыряй себе по зернышку.
3. О блокаде
3.1. Стихи
Я вырываю сейчас куски из памяти своей,
Они хранились шесть десятков лет,
Куски событий тех ужасных дней,
Что в жизни мне оставили неизгладимый след.
И вот, погожий летний день – войны начало,
На даче в Вырице нам хорошо жилось,
Родителей на поезд провожала и на перроне я узнала,
Что что-то страшное вдруг началось.
Как гром небесный нам на голову свалилась
Такая ужасающая весть,
У всех на лицах сразу отразились
Печаль и мужество, и вероломным – месть.
Сначала мы осталися на даче,
Не знали, как всем лучше поступить,
Быть в городе иль как-нибудь иначе
Хотя бы детям жизни сохранить.
А в это время, мимо нас, над головами,
Железная армада, вся в крестах,
На город мой свой смертоносный груз кидала,
И рушились дома, и гибли люди, и возникал невольно страх.
Кругом все дачники уехали,
И мы остались, будто в пустоте,
На берегу на Оредеже смотрели,
Как аэродром бомбили вдалеке.
Когда последним паровозом и вагоном
Приехали обратно мы домой,
Наш город показался мне суровым,
Кругом окутанным войной.
Над городом висели аэростаты,
Пытались от разбойников прикрыть,
Но это плохо получалось,
И продолжали нас бомбить.
А фронт все приближался к городу,
И в Лигово мы ездили окопы рыть,
Мешки песком активно наполняли,
Старались от осколков историю прикрыть.
Эвакопункты были на пределе,
Детей и стариков старались вывозить,
И только те, кто не хотели,
Остались в Ленинграде жить.
Фонд обороны развернулся,
Сдавали люди все свое добро,
И мы все сдали – все что было,
С иконы даже сняли серебро.
Самозащита в звенья собиралась,
И основных их было три:
Пожарники и санитары были, плюс химзвено,
Вот и защита наша – другой было не дано.
А
