ты вообще будешь?» и самое обидное – «Ты думаешь, я тебя боюсь? У меня есть, кому меня защитить! Моя старшая дочь не даст меня в обиду!»
Она так говорила, словно я нарочно пытаюсь ей сделать больно или чем-то обидеть. В какой-то момент, я, конечно, решила делать это специально, потому что уже было невтерпёж что-то изменить в своей жизни. Я ни за что бы, ни осталась с ней жить до конца дней своих. У нее же, по ее словам, есть, кому защищать.
Почему она всегда говорила мне эти слова, разве я виновата, что у меня плохие родители или я не соответствую её ожиданиям? Почему я должна была себя вести так, как этого хотела она, никак не могу это понять. Что я сделала такого, что она меня ненавидит…
Честно, даже не помню, почему она не возлюбила меня, но могу сказать одно, то отношение, которое она получила от меня после этих слов, связано как раз с ней. А именно, я перестала убираться в своей комнате, да и пусть кричит, почему я должна одна это делать мы жили вместе с её младшей дочкой. Перестала убираться вообще во всем доме, мыть посуду, гладить все вещи плохо стала тоже я специально.
Мама ты или я? После работы приходить и говорить, что ты устала это не оправдание.
В общем я стала делать всё не так, как ей того хотелось и от этого в ней закипал гнев, она понимала что не справляется со мною и единственное, что у нее получалось хорошо – это бить, как грушу. В школе никто не знал, только Кристен я рассказывала про это, но мне было дико стыдно, за то, что у меня происходит дома. Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не сказала соседям правду, которые слышали её оры на меня, они предложили помощь, но зная, что Харпер подслушивает за дверью, я не стала просить и рассказывать все.
И тогда я поняла, надо сделать так, чтобы меня забрали от неё… Я стала воровать, воровала в школе, в музыкальной школе и конечно я делала так, чтобы меня сразу поймали и рассказали всё ей.
Почему так сложно?
Потому что сказать что-что в лицо Харпер было невозможно, она бы не выпустила меня живой из её рук и никак бы не отдала меня в детский дом, пугать пугала, но чтобы сделать это у неё не хватило бы смелости. Чтобы о ней подумали плохо окружающие – она бы такого не допустила, никогда. Даже её родственники знали только о том, какая я плохая, но как она меня наказывает – нет.
Тогда, я умела хорошо врать, слышать в подъезде по шагам, что идет именно она, а её стук в дверь вызывал во мне страх и дрожь, что вот – вот мне снова попадет.
И с этими мыслями, неожиданно для себя я заснула.
Кто же знал, что сам следующий день будет хуже, чем эти мысли перед сном…
Настроение было необычным, словно что-то с этого дня должно измениться, и будет только лучше. Потянувшись, она взяла телефон в руки, проверила смс от Джейдена и Кристен, конечно же, было куча поздравлений, отметок на фото в социальных сетях, куча открыток и стикеров с сердечками. Улыбка расплылась сама собой, ей уже было приятно, начало дня было потрясающим.
Двадцать
