чувств и невозможно любить так, как я люблю. Единственные, кто меня понимают, это мои родители – Алекс и Райан. Даже друзья не верят в то, что можно полюбить кого-то, не похожего на себя.
«Детская, юношеская привязанность, не более», – говорит мой друг Боб. Словно сам не такой же, как и я.
Кристен так вообще перестала отвечать на мои смс, со вчерашнего дня, только скинула мне, как и обещала скрины переписок Эйми и её «мамы». И вообще, то, что говорила сама Эйми Кристен про Харпер, в их общих переписках, теперь я понимаю, почему её так никто не уважает. Это хорошо, что еще никто не знает, что она очень сильно похожа на свою сущность. От первой ее и второй, точно так же появляется негатив, волнение и самое главное – страх.
Похоже, это будет самое сложное – сказать Эйми о том, кто на самом деле ее опекун.
– Джейден, – окликнул меня шериф Харрис.
Я вопросительно поднял голову, не вставая со скамейки в коридоре.
– Пришла экспертиза о твоем психоанализе, все в норме, – кивает он и моей маме тоже.
Та благополучно вздохнула:
– Спасибо, я говорила, что мой сын в порядке! – она плакала, не ела со вчерашнего дня, её мучила вся эта ситуация, всю ночь мама пробыла со мной, а не в своём номере, расспрашивая и узнавая одни и те же подробности, охая и ахая от моих слов.
– Успокойтесь, мисс Гонсалес, мы вам верим! Джерри, принеси стакан воды.
– Мам, не надо никому ничего говорить и защищать меня!
– Ты мой сын! Думаешь, я буду просто молчать?!
Я её обнял, жалея, что заставляю страдать не только Эйми, но еще и своих родных.
– Я люблю тебя, Джей.
– Я знаю, мама и Эйми я тоже люблю.
Прошла неделя.
Харпер дребезжа слюной, стучалась к нам в трейлер. Поскольку мы остаемся здесь надолго, мы решили уйти с отеля и снять себе жилье на постоянной основе, чтобы было не так затратно находиться в Мичигане. Дом на колесах, который мы сняли, был достаточно большим и очень удобным. Папа даже предложил купить его, на что арендодатель сказал, что подумает. Увидев, что она быстро шагает к нам, я хотел открыть ей дверь сам, но меня опередила мама.
– Что вы себе позволяете? Кто вы?
– Ах, мы с вами еще не виделись! Я Харпер Коулман, опекун Эйми. Ваш сын сбил её, своей дорогущей машиной и теперь мы в ужасной ситуации!
– Ох, простите! Я не знала, что это вы, прошу, проходите, давайте поговорим.
– Что?! Зайти к вам!? Вы точно адекватная или думаете, что я смогу переступить этот порог?
У моей мамы на глазах выступили слезы.
– Эй, говорить нужно со мной, но ни как не с ней. Соблюдайте дистанцию. И что за акцент на «дорогой» машине, это так важно?
– Да как ты смеешь? И почему ты еще не за решеткой? Почему ты здесь?
– Пока идет следствие, я не покидаю дом, я несовершеннолетний.
– Ах, вот как. Я с вас потребую все до нитки, вы мне не только за моральный ущерб заплатите!
– Моральный
