она уже и сама была не рада, что заполучила пленного.
– Да прибить сволоту, – загудел ост сердито, пытаясь устроиться на лапнике так, чтобы пострадавший зад не беспокоил. – Иль руки отрубить… Чтоб, значится, неповадно было.
Пленник лишь молчал, поглядывая на них волчонком и даже не пытаясь хоть как-то повлиять на свою дальнейшую судьбу. Эралиир посмотрел ему прямо в глаза, будто бы пытаясь прочесть там, что заставило его податься в убийцы в столь юном возрасте. Но кроме животного страха и затаенной злости ничего там не нашел. Он понял только одно: Палач не ждал от них пощады.
Темный молча встал, набросал остатков еды в миску и, поставив ее перед мальчишкой, освободил тому руки. Ост неодобрительно заворчал, но почти сразу же затих. Однако пленник есть не стал, и от предложенный фляги с водой отказался тоже.
– Дурак, – прокомментировала рыжая. – Дают – бери, бьют – беги. Или ты думаешь, что мы тебя тут с ложечки кормить будем?
– Вы наверняка следовали за нами от самого Гельяноа и тоже нигде не останавливались, чтобы подкрепиться, – заметил Эралиир. – Ты голоден. А завтрак… мы можем и не предложить.
Он вернулся к костру, краем глаза наблюдая за мальчишкой. Тот сглотнул слюну, взял в руки миску и принялся быстро, почти не жуя, есть. Подмел все подчистую, разве что посудину не стал вылизывать, запил из фляги и тут же заерзал, пряча взгляд:
– Мне бы… По нужде.
Темный хмыкнул, но все же отвел того в кусты. Пленник не пытался сбежать: быстро облегчился и послушно потопал назад.
Да уж, удружила Светлая, так удружила…
Туман и сырость. Сырость и туман. Сколько он себя помнил, они везде сопровождали его. Да еще, пожалуй, сосущее чувство голода. Сейчас-то было всяко получше: его кормили, обували, одевали… Простенько, без изысков, но он и этому был рад. Крыша какая-никакая над головой была, опять же. А то, что с другой стороны этого покровительства была прилажена безумно улыбавшаяся маска Палача… Как ни погляди, мальчишку и так туда вела дорога: ни в наемные убийцы, так в банду ворья или головорезов, промышлявших на трактах. Какие еще у беспризорника варианты? А Палачи… Все же были как-то… посолиднее что ли.
Затрещина привычно обрушилась на его голову.
– Не спи на ходу, Кот, а то жаба в рот запрыгнет!
Это его так звали – Кот. Почему, он и сам не знал. Может потому что до одури боялся воды? Открытой – озера там, реки какой или моря. Да и не важно это было: у некоторых прозвища были и похуже, а собственного, настоящего имени он не помнил, впрочем, как и родителей. Вынырнул из раздумий и пришпорил лошадь – рука у командира была тяжелая. Мальчишка недолюбливал его: бывало, как сядет, как начнет сверлить своими глазищами навыкате. Виноватым себя почувствуешь, даже если ничего такого не вытворял. Вот и в этот раз он задумался ненадолго, чуть отстал от отряда и тут же схлопотал подзатыльник, загудевший чугунным звоном где-то под черепушкой.
Хотел бы он быть под командованием Филина, но не дорос пока: с ним работали лучшие из лучших, а Кот… Он еще только
