приличный фасад – тусклая лампочка освещает выщербленные ступени – служебный вход так не похож на парадный – обшарпанные стены предбанника неопределенного цвета, старый письменный стол дежурного стоит справа – на дорогом мониторе видео наблюдения – полупустая служебная стоянка – начальство в основном разъехалось – ну и слава богу – без них спокойнее. Тесные ряды одинаковых шкафчиков, гирлянды навесных замков всевозможных размеров, стоптанный линолеум, убогий стул, что кочует по раздевалке из конца в конец и вечно открытое окно – что и говорить, уюта здесь немного, да по большому счету, он не особенно нужен – старенькое пальто отправляется на вешалку, я облачаюсь в синюю форму и, вооружившись заколками и расческой, не спеша подхожу к зеркалу – остался последний штрих, последний, чтобы выглядеть, как все – минимум индивидуальности, все должно быть абсолютно одинаковым – недаром вы частенько путаете нас, господа покупатели. Темно русые волосы собраны в хвост, ужасный синий кокошник с желтой окантовкой по краю совершенно не идет мне, однако, деваться некуда – (кто только придумал это) я печально вздыхаю, разглядывая свое отражение, пытаюсь подправить хоть что-то, подкрашиваю губы.
– На меня хоть смотреть-то можно?
– Конечно! Да мы вообще самые обалденные на свете!– жизнеутверждающий голос девочки Кати, нашего ночного продавца, звучит задорно, без малейшей тени сомнения – как раз то, что мне сейчас и нужно – она улыбается – удлиненное лицо с точеным носиком дружелюбно и искренне смотрит на меня подведенными серыми глазами.
Затем мы обе вновь уставляемся в зеркальные глубины – высокая, худенькая, как тростинка, молоденькая Катюша и я, миниатюрная женщина, с неплохой во всех отношениях зрелой фигурой – впрочем, фартук сильно полнит меня – он полнит всех, без исключения и довольно сильно – пухленькая сразу выглядит толстухой, я же смотрюсь женщиной, что называется, в теле.
Вечерняя жизнь магазина идет неспешно – у одних смена подходит к концу, для меня же все только начинается. Все, как обычно – мы с напарницей спускаемся в зал, занимаем свои места. В субботний вечер покупателей немного, да и те, что есть не доходят до нас – мы сидим впереди, лениво перебрасываемся словами – о чем-то говорим, право, не помню, о чем… Время стоит на месте.
– Шли бы вы домой, что ли…
Часть кассиров заканчивают смену в десять – именно им адресованы мои слова.
– Да мы хоть сейчас – раздается в ответ.
Понятно, что никто никого не отпустит, и придется им сидеть еще добрых полчаса, пока стрелки не доползут до без пяти – тогда девчонки засуетятся, загалдят, обращаясь к охране:
– Закрывайте нас
– Закрывайте, уже десять.
Цепочки перекрывают проходы, все происходит быстро – пусть они идут, теперь нужно проводить двенадцати часовых и тогда станет еще легче – нас останется двое уже до утра. Я стараюсь гнать подальше грустные мысли, но они упрямо так и крутятся в голове
