он всегда дорогое пиво, готовые салаты на ужин, иногда замороженные овощные смеси – чтобы быстро поесть, особенно не заморачиваясь на кухне, и свой любимый Кент восьмерку. Синие джинсы, синяя куртка – он выкладывает баночки пива из корзинки – парень хорошо сложен и довольно высокий – я вижу лишь уровень пояса – впрочем, меня мало интересует, кто и как выглядит, но одно могу сказать точно – двигается он приятно, несуетливо, в нем даже есть определенный шарм – хотя – какое мне до него дело?
– Здравствуйте
Равнодушно, наверное, пятисотый раз за день говорю я, привычно и быстро выполняю свою работу – уже все пробито. Сигаретница грозно нависает над моей головой – его рука тянется к полочке с восьмым Кентом – пачка шлепается на ленту. Что за манера лезть самому? Что, сказать нельзя? Мое раздражение никак не отражается на лице – как будто так и надо – услужливый сканер фиксирует последнюю позицию, еще одна строчка возникает на экране.
– Триста двадцать девять пятьдесят – устало произношу я.
Зеленая купюра ложится на полочку, он с силой шлепает по ней ладонью и подвигает банкноту ко мне – подобные выкрутасы совершенно не действуют на меня – помню однажды какой-то пропойца доставал деньги из носка – Погодите, говорит, я сейчас, а сам юрк вниз и давай снимать ботинок. Смятая десятка, как несложно догадаться, оказалась вонюче-душистой – потом я долго мыла руки и брезгливо морщилась – бывает и такое. Так что, хоть стучи руками, хоть нет – мне все равно. Молчаливая пауза зависает в воздухе. Детектор выдает все признаки подделки – и не слишком хорошей – банковская бумага – да, но все остальное не выдерживает никакой критики.
– Молодой человек, – говорю я уверенным, официальным тоном – Это тысяча фальшивая.
Нужно сказать, что люди с фальшивыми купюрами делятся на две категории – тех, кто знает, чем обладает и только делает вид, будто только что не пытался всучить ее кассиру, и тех, кто не знает этого, то есть, говоря юридическим языком, добросовестно заблуждается. Это сразу видно по лицу – не думайте, что ваши лица – сплошь непроницаемые маски. Я впервые за довольно продолжительное время, сколько этот парень ходит к нам, поднимаю свои глаза и внимательно смотрю на него. Передо мною очень интересное лицо с пронзительными голубыми, очень умными глазами, светлая челка закрывает лоб лишь наполовину, трехдневная модная щетина покрывает щеки, губы тонковаты, но злобного выражения не придают, нос прямой и довольно длинный – впрочем все лицо несколько удлиненное – такой приятный мужественный овал – если можно так сказать. Позже я разгляжу наконец, что в фас он гораздо лучше, чем в профиль – некоторая полнота его лица портит его, а нос словно выезжает вперед вздернутой дугой. Итак, он удивлен, обескуражен, растерян – это понятно.
– Вот смотри – говорю я, для себя сразу решив, что вполне могу разговаривать с ним на «ты» – он не обидится, я почему-то точно это знаю.
Несколько горизонтальных морщин проступили
