движенье.
Лишь для тебя, я говорю любя,
Здесь каждый куст и каждая былинка,
И над лугами голубая дымка,
И это утро тоже для тебя.
Все для тебя: озера, змейки рек,
Леса, луга и прочие угодья.
Весь белый свет в твоих руках сегодня,
И я сегодня тоже твой навек.
«Дождик сыпал целый день…»
Дождик сыпал целый день.
А когда уж стало лень,
Ближе к ночи перестал.
Ветер тучи разметал.
С неба синего видна
Стала полная луна.
Всюду разливается,
В лужах отражается.
Из серебряного света
Точка в точку, как монета.
В каждой луже по луне –
Вот бы все собрать их мне.
«От реки веет утренним холодом…»
От реки веет утренним холодом.
Облака над лугами грустят.
Чешет лес свою рыжую бороду,
Только по ветру клочья летят.
Даль подернулась дымкою пышною,
А из той предрассветной дали,
Грусть вызванивая еле слышную,
Шлют прощальный привет журавли.
Дни и ночи несутся каскадом
И теряются в призрачной мгле.
Жизнь моя, неужели и вправду
Только гость я на этой земле?
«Когда меня настигнут грозы…»
Когда меня настигнут грозы,
Я часто ухожу в запой.
Глотаю собственные слезы
И заедаю трын-травой.
Ни день, ни ночь не различаю.
Тебя не слышу, хоть ори.
И ни за что не отвечаю –
Все синим пламенем гори.
Но если вновь в мое оконце
Заглянет муза не спеша
И снова засияет солнце –
Вновь оживет моя душа.
Я буду счастлив, как влюбленный,
Что смог все грозы перенесть,
Всем улыбаться просветленно
И славить Бога, что он есть.
«Расшумелся дождь, распоясался…»
Расшумелся дождь, распоясался,
И ничто ему нипочем.
Каждый смотрит, куда бы спрятаться,
А он бьет – аж плечам горячо.
Что за силища, за амбиция.
Всем задал он такой возни.
Ни дружинники, ни милиция
Не берут его, шут возьми.
Видно, ведают власти местные:
Не унять им такую прыть.
Я завидую, слово честное –
Мне бы тоже таким вот быть.
«Боль утихнет, и горечь уляжется…»
Боль утихнет, и горечь уляжется,
И не надо о прошлом жалеть.
Зря
