Ансель. Наша сделка заключалась в том, что ты будешь должен мне услугу, если я доставлю тот тоник, что нужен твоему мальчику. Проходил ли хоть месяц, когда доставка не состоялась?
Ансель был высоким мужчиной. Он мог бы быть устрашающим, если бы не раскрывал сердце так широко и не позволял другим видеть, что для него важнее всего. Когда его младший сын два года назад подцепил Дикую Лихорадку, его сердце навсегда ослабло. Но травы и эликсиры, тронутые месмером, были недешевы.
Я устроил так, что один эликсирщик – альвер с чудесным даром смешивать зелья и яды – создал для мальчика тоник. Спас его маленькую жизнь.
– И я благодарен…
– Ты не кажешься благодарным.
Ансель покачал головой.
– Зачем она тебе нужна? Что это за план? Она пришла ко мне сегодня, зная о нашем… взаимодействии то, что только Крив знал бы. Как?
– А. Наше с тобой дело не требует того, чтобы я отвечал на твои вопросы. Мои сделки просты. Окажи мне услугу, когда я попрошу, и тоник продолжит поступать каждую первую луну. Не сделаешь то, что от тебя требуется, и его больше не будет. Все просто.
Меж его бровей пролегла складка.
– Ты скажешь мне, если задумал ее убить?
– Нет.
– Нет – не планируешь ее убивать, или нет – не скажешь?
– Нет.
Главный смотритель взглядом чуть не метал в меня битое стекло.
– Тебе место в преисподней.
Я хохотнул и убрал монету в карман.
– Правда? А твоя славная женушка так, кажется, не считает. – Оттенок его покрасневшего лица развеселил меня чуть больше, чем следовало. – Ну, не надо такого свирепого вида. Она тебе странным образом верна. Но начала оставлять нам маленькие пирожки с пряностями в ночь доставки, и моей гильдии они очень нравятся. Женщина, которая знает, как показать признательность.
Когда он отвернулся, я мигом сократил расстояние между нами.
Тени разлились по сараю. Моя рука упиралась в его грудь, поглощая каждый быстрый удар его сердца, когда я прижал его спиной к стене. Смотритель был выше на полголовы, но выражение чистого, сочащегося страха в его глазах пьянило, напитывало мотки ночи, вырывающиеся из моего тела.
Каждая тень холодила поверхность моей кожи, и в то же время кровь моя разогревалась от использования месмера.
В хижине потемнело, отчего казалось, будто я смотрю на него через прозрачную черную ткань. Чернильная тьма покрыла мои глаза. Обычно я мог окрасить глаза тьмой, когда сам того хотел, но сегодня белки скрылись из-за накала эмоций.
Я ненавидел находиться на грани потери контроля.
– Один пенге, – мой голос был темным хрипом. – Это все, что у тебя было, так что я согласился на то, что остальной твой долг будет оплачен одной услугой, когда бы я за ней ни обратился. Без вопросов, – я прижался своим лбом к его. – Проклинай мое имя, мне все равно, но приведи эту женщину к моим дельцам целую и невредимую. Не сумеешь – и я по-другому изверну
