отчитает такого усердного помощника?
Предложение было разумным. Но… поручить мальчишке тяжелую работу и надеяться, что он будет тебе за это благодарен? Нет лучшего способа заставить его заартачиться. Каури сердито выпрямилась, уперев руки в бедра, и бросила на меня взгляд с высоты своего роста:
– Ари!
Я отвел глаза и пробормотал себе под нос нечто неразборчивое.
– Что-что? – наклонилась ко мне она, приложив к уху ладошку.
В ее голосе не осталось ни капли меда – лишь кислый сидр, и я гордо приосанился и ткнул пальцем в пол:
– Я всегда делаю для театра то, что требуется, Каури. Ничем иным больше и не занимаюсь. Как по-твоему, кто заставляет вертеться винтики на подмостках?
Она растерянно моргнула, но теперь уже я не дал ей возможности ответить.
– Я дышу дымом, лишь бы он в нужный момент появился над сценой. Я, а не ты. Стираю руки о веревки, кручу горячие колеса, выгребаю грязь. А ты лицедействуешь на чистой сцене. Ты – героиня, принцесса!
Каури гневно вытянулась в струнку. Теперь понимаю, что не стоило тогда бросаться подобными словами. Однако разве задумывается о последствиях горячий мальчишка? Впрочем, мне стало стыдно, однако я из упрямства сохранял каменное выражение лица.
Пусть в лицедеи меня пока не берут, однако я видел многое и многое изучил. Во всяком случае, как держать свои чувства в узде и как заставить других понять, чего я хочу.
Облизнув губы, Каури оглянулась, словно ждала, что Халим вот-вот выйдет и отругает нас на чем свет стоит. Наконец она расслабилась и, вновь наклонившись, положила руки мне на плечи. Сверкнула улыбкой, которая растопила бы сердце любого мужчины, однако своенравные мальчишки редко отступают, не добившись своего.
Хотелось бы надеяться, что с тех пор я изменился, но к чему себя обманывать?
– Ари, если Халим сегодня тебя здесь поймает, я не смогу выступить в твою защиту. Доверься мне: следующий раз, когда мы будем давать «Куль Ки Супней», я попробую с ним поговорить.
Я слегка остыл и даже мотнул головой, хотя и не совсем понял, какую пользу могу извлечь из ее предложения.
– Давхим уже не мальчик. Ему уже не так легко бегать по сцене на четвереньках, как раньше. Кроме того, ему приелась роль подростка. И неважно, что он – авантюрист по натуре, обожающий размахивать мечом и скакать на коне. Подобные удовольствия не дадут второй жизни скрипящим суставам. А где же мы найдем человека, готового сыграть бодрого юношу?
Каури вновь поджала губы, нахмурилась и, поднеся ладошку козырьком ко лбу, окинула взглядом пустой зрительный зал.
Я округлил глаза. Так речь о том, чтобы выйти на сцену? Сыграть роль в «Мечтах о завтрашнем дне»? Мое сердце заколотилось. Ради подобной перспективы можно выдержать еще несколько часов грязной работы!
– Эх, только помылся… – криво усмехнулся я, и Каури шлепнула меня по руке:
– Не надо испытывать на мне свои способности. Кстати, я вполне могу попросить Халима устроить тебе нормальную ванну после
