стихийных аномалий. Даже от невидимости пришлось отказаться – по счастью в такую погоду, улицы пустовали.
Я искал, где схорониться, на углу улицы красовалось заведение с надписью «Клуб». Жуткое место, пропахшее брожением и гарью – ну почему у них всегда что-нибудь подгорает?
Мне должно было в чём-то повезти, в тот момент с другой стороны дороги остановилась коляска. Я кинулся к ней, и, взлетев на подножку, закинул Брезана в салон. После чего одним рывком помог оторопевшему вознице спуститься с козел и, заняв его место, погнал лошадей вперёд.
С грохотом и бульканьем коляска мчалась по городу, обдавая дождевой водой все окна и витрины. Трясло так, что время от времени мне приходилось левитировать, иначе бы я попросту свалился. По волосам и по плащу стекали целые ручьи, глаза щипало, я еле различал, куда еду.
Однако вскоре впереди замаячили башни королевского дворца, и это означало, что я приближался к Центральной площади. За площадью начиналась прямую широкая улица, ведущая на северную сторону города. Тут я осмелел так, что придал лошадям ускорение, энергия, сорвавшаяся с моих пальцев, блеснула красным пламенем, лошади заржали, в их гриве загорелись огненные искры. Коляска перестала трястись и буквально полетела над дорогой, и уже через пять минут мы оказались на другом конце города. Храмовники так и не смогли меня выследить.
Я пустил коня шагом, и огляделся, переводя дыхание. Дождь ослаб, тяжёлые капли срывались с крыш и карнизов потемневших домов, дорога блестела в рассеянном солнечном свете. Вокруг стояла благоговейная тишина, какая бывает всякий раз, когда стихия напомнит людям о себе.
Мокрый плащ соскользнул с плеч, я отжал волосы, запрокинув их назад, одежду сушить не стал – надо было сохранить силы. Мой путь лежал к лесу мимо кладбища и пустыря, который готовился стать его частью.
Наконец, скрывшись от посторонних глаз за деревьями, я повернулся и полез в салон коляски за Брезаном. Здорово его, наверное, потрепало, но стены коляски были обшиты мягкой тканью, так что я надеялся, что кости скреплять не придётся.
Внезапно из салона послышался шорох. Я вздрогнул, холод пробежал по позвоночнику. Ничто не должно было шевелиться, ведь я даже не начинал ритуал! Разве что мышь или змея залезла в салон. Я выдохнул, но шорох повторился, а услышав сдавленный человеческий стон, я подпрыгнул так, что задел головой козырёк и чуть не опрокинул повозку.
Не смерть пугает некроманта, а жизнь. Жизнь там, где её быть не должно.
Солнце с улицы слепило, мешало увидеть происходящее, я создал небольшой шарик света и… выругался. В повозке было двое: тело моего приятеля – слава Создателю, всё такое же бездыханное и женщина. Мокрая, бледная, дрожащая, но живая.
– Чёрт побери, откуда ты взялась?
Она не ответила, продолжала дрожать.
– Слезь, – я кивнул на Брезана, на котором она лежала, – ему, итак, досталось.
Женщина опустила голову, глянула на Брезана… В следующий момент вся округа
