смогли отступить.
Джанель метнула копье, которое описало в воздухе идеальную дугу. Оружие попало прямо в центр светящегося голубого глаза, пролетело через пустую глазницу дракона и врезалось в стену, не причинив змею никакого вреда.
Но Джанель привлекла внимание дракона.
– Это Роламар, – повторил Турвишар, остановившись рядом со мной и Тераэтом и хватая ртом воздух. Турвишар был потрясающе мускулист для человека, который всю жизнь просидел в библиотеках и читал книги, но он явно не привык к постоянным нагрузкам[45]. – Вы не можете убить Роламара. Ничто не может убить его. Роламар – не живой.
– Должен быть способ, – сказал Тераэт. – Все драконы уязвимы для чего-то.
– О, Роламар тоже, – ответил Турвишар. – Для магии.
Я слушал его слова вполуха. Попытавшись сразить дракона копьем в глаз, Джанель не остановилась и подбежала к мертвой женщине, лежавшей на земле.
Нет, Джанель бежала к ребенку, лежащему рядом с трупом. К ребенку, который все еще был жив. А над ним возвышался немертвый дракон, готовый обрушиться огромной лапой на труп матери, ребенка и Джанель.
– Проклятье! – Я ринулся вслед за Джанель.
– Кирин! – закричал мне вслед Тераэт, но я не обратил на него никакого внимания.
Джанель проскользнула между когтями дракона, упала и вскочила, подхватив на бегу ребенка. Дракон рванулся к ней, но дюжина лоз оплела его голову, так что он не смог дотянуться до нее.
Я нырнул в сторону, стараясь, чтобы меня не раздавили. Упал и уперся рукой в драконью кость, чтоб выстоять.
Интересно, вся магия здесь имеет неприятные последствия? Моргаджа явно использовала магию. А драконы и сами были магией – или, точнее, хаотическими магическими искажениями[46]. В то же время я подозревал, что Джанель проигнорировала требования Тераэта не использовать магию для того, чтобы стать сверхъестественно сильной. Но никакого шторма хаоса не было. Может быть, проблема была только в определенных видах магии?
Да и какая магия могла повредить дракону, который уже был мертв?
Я коснулся рукой лапы дракона и сосредоточился на исцелении. И там, где прикасалась моя рука, вместо обычного ощущения тепла потекли черные миазмы. Кость превратилась в пепел, начала отслаиваться, разноситься ветром…
Дракон оглушительно заревел, мгновенно отреагировав на прикосновение.
Я заморгал. Это не было исцелением. Это было полной противоположностью исцелению. Что означало, что моя догадка оказалась верна.
Дракон поднял лапу и начал ее опускать. Прямо на меня.
Я бросился в сторону.
Моргаджи не бездействовали, пока я отвлекал Роламара. Женщина сзади продолжала вызывать растения и лианы, так что я побежал в ее направлении. Позади меня из земли поднимался колючий шиповник – непроницаемая живая изгородь высотой с горный кряж. Даже дракону пришлось
Это… справедливо.
Думаю, драконы имеют сходство со штормами хаоса Кортаэнской Пустоши – и то же происхождение.
