но неожиданно прочными. Потеряв ключик, избавиться от этого сомнительного украшения ребенок уж точно не смог бы.
Супермегаигрушки очень приглянулись нашим парням в телекомпании, они с большим энтузиазмом играли в полицейских и воров. Но, после того как в пылу погони заигравшаяся парочка видеоинженеров вломилась в студию и произвела показательное задержание в прямом эфире, наш директор строго-настрого запретил проводить на территории телекомпании подвижные военизированные игры. Полицейский суперпистолет я самолично отняла у Вадика и отнесла домой – ребенку. Или не отнесла? Помню, в сумку положила, но не вытаскивала. Значит, пластмассовый «ствол» так и валяется в недрах моей торбы. А наручники, выходит, я в стол положила, а бессовестный Вадька залез в мой ящик и нашел их там.
– Тебе еще повезло, что Вадик не смог собрать комплект, – «утешила» я мрачного Лаврика. – Иначе он бы тебя еще по коридорам погонял с криком «Стой! Стрелять буду!».
– Стрелять? – непонимающе повторил Лавровый Лист.
– К наручникам еще пистолет прилагался, – пояснила я.
– А также хлыст, сапоги со шпорами и черное кожаное белье, – заржал Вадик. – Тебе еще повезло, что я всего этого не нашел!
– Вот так рождаются нездоровые сенсации! – заметила я.
Приняв сказанное на свой счет, любитель нездоровых сенсаций Лаврик зарделся. Мне стало его жаль.
– Можно, я амнистирую заключенного? – спросила я оператора, по совместительству выполняющего функции тюремщика.
– Можно. – Вадик вручил мне ключик и спрыгнул со стола. – Только освобождать узника ты будешь без меня. Он, оказывается, очень темпераментный малый, наш Лаврик! И страшно свободолюбивый! Представь себе, обещал меня убить!
– Смерть тюремщикам! – подтвердил угрозу Лаврик.
– Видала? – Вадик неожиданно встал в позу и с завыванием процитировал: – Оковы тяжкие падут, темницы рухнут, и свобода нас примет радостно у входа, и там мопед нам отдадут!
– Что? – не поняла я.
– Стихи Александра Сергеевича Пушкина в обработке Вадима Петрова, – поклонившись, объяснил Вадик.
– Нет, что там с мопедом?
– У меня отняли мой мопед, – мрачно сообщил Лаврик, с намеком позвенев оковами.
– Ах, извини, сейчас я тебя освобожу! – Я сунула ключик в скважину замка. – Так у тебя есть мопед?
Лаврик не успел ответить.
– Я загнал его под лестницу, – сообщил из коридора Вадик. – Там он и стоит, верный моторизированный Буцефал, в компании с большим моющим пылесосом, похожим на него, как родной брат. Только с хоботом и без руля.
– А круп у Буцефала достаточно просторный? – поинтересовалась я. – Пассажир на нем поместится? Вернее, пассажирка?
– Моя девушка помещается, – с достоинством сообщил Лаврик, потирая руку, освобожденную из оков.
– Значит, и я помещусь! – обрадовалась
