сказав, что нашла в неразобранных сундучках).
Нокте не хотелось притрагиваться к подаркам, напоминающим о ее венценосном прошлом. В Черном утесе она осознала, что та жизнь была ей в тягость: веселые балы оставляли во рту кислый привкус, мучили головокружение и боль в ногах, такая, что она не могла ходить – слугам приходилось нести ее в спальню, где со льдом наготове уже поджидала верная Агнес.
Служанка расшнуровывала душащий корсет, смазывала синяки на нежной коже госпожи мазями, отпаивала травяным чаем, заставляя протрезветь. Король приходил к жене на несколько минут – убедиться, что с его маленькой русалочкой все в порядке – и вновь исчезал в толпе. В такие ночи Нокте как никогда осознавала свое одиночество. Окажись она на дне черной пропасти, среди древних монстров, ей было бы не так тоскливо, как в наполненном веселящимися людьми дворце.
Каждое утро ее будили, не дав как следует выспаться, обряжали, будто куклу, давали бесконечные наставления по этикету, от которых Нокте начинало трясти. Стоило глазам потемнеть, как это мгновенно ставили в упрек, напоминая о ее природе.
Неважно, с ногами или хвостом – королева все равно оставалась для окружающих чужачкой, диким и опасным существом. За спиной она слышала шепот придворных, дурные слухи, которыми те пугали своих детей, говоря, что королева-русалка по ночам оборачивается морской ведьмой и крадет непослушных малышей из колыбелек. Дети сторонились Нокте, но она не роптала, не смела жаловаться мужу, утешаясь тем, что они по-прежнему вместе, любят друг друга.
«Любовь, – Нокте усмехнулась, сжав браслет. – Ложь». Она приблизилась к окну: тритон оставался на своем посту.
«Я была глупа, наивна. Люди преподали мне бесценный урок. – Браслет полетел в окно и исчез в темноте. – Счастье, что матушка не дожила до моего позора: ей было бы больно увидеть меня такой».
В дверь тихонько постучали, и комнату осветила свеча. Агнес стояла в длинной ночной сорочке и побитом молью халате.
Расшитые золотыми нитями рукава поистрепались, а на мягких тапочках больше не звенели бубенчики.
Поношенная одежда королевской семьи отдавалась придворным и слугам. Нокте следила, чтобы ни один из ее нарядов не уплыл к благородным, но гнусным дамам – те изнуряли себя нещадными диетами, лишь бы влезть в дорогие платья королевы.
Агнес успевала ловко перешить одежду на себя или раздавала верным камеристкам, перепадало кое-что дочерям и племянницам поваров. Дворцовые слуги единственные, кто относился к Нокте по-доброму.
После того как служанка однажды поймала некую графиню на краже драгоценностей своей госпожи, Агнес стала прятать подаренные королем украшения по шкатулкам и сундукам.
Временами Нокте казалось, что служанка как серый кардинал: знает обо всем происходящем во дворце, но вмешивается, только когда чувствует угрозу своей госпоже или невинным слугам.
– Н е засиживайтесь, приятных вам снов, госпожа, – улыбнулась Агнес и ушла. Полоска света
