от госпожи и ее любовника, что ему надоело их охранять и опекать безо всякой надежды на продвижение по карьерной лестнице. Хвастался, что разработал беспроигрышный план, и уже пару дней старается повлиять на принца тайными разговорами, содержащими какой-то недвусмысленный приказ. К тому же он давал кухарке порошки и травы с просьбой делать из них отвары и подливать их Его Высочеству в напитки, и что якобы они помогают от головной боли.– Ты хочешь сказать, что гвардейцу в конце концов удалось настроить Эмиля на покушение, ведь его собственная воля в тот момент практически отсутствовала, а психика была очень неустойчива? – в ужасе прошептала Флорена. – Неоднократные приказы в сочетании с наркотиками завершили его «зомбирование», которое по злой иронии начала я, приказав вживить имплантат. Ведь мне так хотелось, чтобы он стал наконец покорен во всем и более не пытался бежать! Он сопротивлялся этому, как же он сопротивлялся!
Она явно была в полном шоке от этого «повествования». Глаза ее наполнились горькой влагой, а руки задрожали. Потом подкосились ноги, и она упала на колени, воздев сложенные ладони:
– Господи, слышишь ли ты! Покарай же меня! Покарай за благородную невинную кровь, которую я в гневе пролила! Ты должен испепелить меня за то, что я приказывала мучить и убивать! Нет мне прощения ни здесь, ни на небесах! – закричала она громко, зарыдала и забилась в истерике так, что тюремщикам пришлось «упаковать» беснующуюся в отчаянии женщину в смирительную рубашку.
Секретарь внутренне ликовал. Его безыскусная «басенка» сработала, и цель опять была достигнута. Флорена более не желала разговаривать ни с адвокатами, ни со следователями, она окончательно впала в глубокую болезненную депрессию и на допросах теперь только молилась и плакала. Исход суда более нисколько не интересовал ее, казалось она даже жаждала скорейшей суровой развязки…
Эдем.
Было тепло, невесомо и как-то необычайно сладко в этом странно гудящем чуть шевелящимся «студне». В голове Эмиля невольно пронеслись воспоминания о прочитанной в библиотеке Горного замка непонятной книге, сравнимой, пожалуй, только с «откровениями» земных святых древности. Эмиль попытался открыть глаза, но «студень» не давал это сделать, он как клей слепил ресницы. Тогда он попробовал открыть рот, но и это тоже оказалось невозможным, хотя загадочное вещество, казалось бы, и не мешало. Вдруг его осенило: он полностью утонул в этой массе, она обволокла его с головы до ног, она находится в носу, ею полон рот и горло, уши и даже все внутренности. Она была и снаружи, и внутри, и заполняла казалось все пустоты в его теле, медленно впитываясь и парализуя всякое движение. Эмиль прислушался к себе и заметил, что он не совершает дыхательных движений и не ощущает пульсации сердца. Последний бредовый сон – плод буйной фантазии, созданный его мозгом в предсмертном порыве? Его несомненно убивают, нормальное пробуждение
