милая. Рассказывай.
Она попыталась вырваться, но безуспешно.
– Говори же, я слушаю. Что тревожит мою жену?
– Я так больше не могу! – в сердцах крикнула она, и в глазах заблестели слезы. – Эта драная кошка таскается за тобой хвостом повсюду! А ты не гонишь ее! Это унижает меня! Я не смогу тебя делить ни с кем, Альрик! Я не буду, как Ханна терпеть…
– Стоп! Причем здесь Ханна?
– Притом, что она закрывала глаза на твои похождения! На встречи с другими женщинами! А я не смогу! Если я узнаю, что ты делил ложе с Маргрит, то…
– Когда я дал тебе повод подумать, что делил с ней ложе?
Он улыбался. В глазах плясали задорные огоньки. Ее ревность подтверждала любовь, и это ему нравилось.
– Но она ходит за тобой!
– Ты предлагаешь ее убить? Прогнать из деревни или бросить в темницу? Какой вариант бы тебя устроил?
Далия на мгновение замолчала, но потом продолжила горячим шепотом.
– Скажи ей, чтобы оставила тебя в покое! Скажи, что любишь жену, что верен своей семье!
– Я говорю это ТЕБЕ каждую ночь. И не собираюсь отчитываться перед каждой девицей, строящей мне глазки! У меня нет на это ни времени, ни, признаюсь, желания! Мне плевать на Маргрит, милая. Ее тело не привлекает меня. Я люблю тебя всем сердцем и навеки прикован к тебе твоим запахом. Ты веришь мне?
Она затаилась на секунду и смущенно продолжила дрогнувшим голосом.
– Альрик, ты такой сильный, страстный! А я стала такая неповоротливая и не могу с тобой как раньше…
– Ты носишь моего ребенка. Для меня ты – прекрасней всех, Далия. Я никогда вас не брошу.
Она напряженно смотрела ему в глаза. Губы подрагивали.
– Но с Ханной…
– Снова Ханна! Я не выбирал ее, она была мне другом больше, чем любимой женщиной! Наш брак был предопределен! Раньше вообще все было по-другому, – он откинулся на подушку. – Когда-то Свея говорила, что, если варгавиец выбирает себе пару сердцем, то будет верен ей до конца жизни. Как было у них с отцом. Волчья верность. Тогда я не мог в это поверить, а сейчас вижу, что она права. Ты моя пара, Далия. Любовь на всю жизнь. Ты помнишь наши брачные клятвы?
Она кивнула.
– Для меня ничего не изменилось и не изменится никогда. Я хочу жить с тобой, обладать только тобой, растить наших детей, оберегать вас. Ты – мой мир, моя семья. Ты любишь меня?
– Безумно. Всем сердцем. До самой смерти. Не представляю жизни порознь.
– Тогда почему не веришь?
Она опустила голову и глубоко вздохнула. Две слезинки скатились по щекам.
– Прости меня. Я так тебя люблю, что, видимо, схожу с ума. Я дико ревную. Боюсь потерять тебя.
– Этого не случится. Никто не разлучит нас, – он целовал ее, а руки под рубахой уже ласкали тело, сжимая и поглаживая в самых нежных местах. – Только нам осталось решить один вопрос. Избавиться вот от этого.
Он
