нападок со стороны озверелых подростков коррекционного лагеря. Он всегда привлекал к себе повышенное внимание посторонних, чему был обязан отнюдь не только яркой и причудливой внешностью, больше подходившей какому-нибудь сказочному персонажу, нежели человеку из плоти и крови, бродившему под серым небом мира смертных. Однажды, во время ожесточенной драки с четырьмя подростками, из которой, при всей своей проворности, он не вышел бы победителем, ему на помощь пришел рослый мальчишка с черными волосами и бронзовой кожей. Так десять лет назад он и познакомился с Дариусом. Их дружба, с самого начала основанная на взаимном уважении, с годами лишь окрепла. Дариус был единственным человеком, кого он знал и кому мог по-настоящему доверять.
Юлиан не спешил заводить новые знакомства в тренировочном лагере, но, сам того не замечая, постепенно начал вливаться в коллектив, будто его затягивала вязкая, но в то же время приятная трясина. Единство группы держалось на трех ребятах, будто принадлежавших совершенно иному, чуждому жестокости миру: Стефане, Белле и Селиме. Они, словно цемент, скрепляли между собой, казалось бы, несовместимые блоки, из которых выстраивался целостный коллектив. Забота и приветливый тон Беллы согревали сердца юных незнакомцев. Стефан находил общий язык со всеми товарищами. Селим создавал впечатление легкомысленного весельчака, умевшего рассмешить практически любого, но под этой личиной скрывался отчаянный романтик, одержимый верой в природную доброту человека. С глазами, горящими, как два тлеющих уголька, он умудрялся защищать даже эллиадских граждан, виня во всем порочную систему, их воспитавшую.
Впрочем, и на ясном небе не обошлось без грозовых облаков. Больше всего проблем создавали близнецы Джино и Анжело. Едва прибыв в тренировочный лагерь, Джино начал задирать тех, кто был не способен дать ему отпор, подбивая на то же своего брата. Однако Дариус и Юлиан продемонстрировали братьям свои навыки кулачного боя, что наряду со стараниями Беллы, Стефана и Селима смягчило их колючий нрав.
Тяжелые дни мимолетно сменяли друг другу, отпечатываясь в памяти калейдоскопом пестрых воспоминаний. Выжимающие все соки пробежки на улице, тренировки по рукопашному бою и стрельбе из огнестрельного оружия вскоре стали частью обыденного распорядка. Однако впервые в кабине «Гончей» им удалось побывать лишь к концу декабря. Пожалуй, худшего времени года для этого нельзя было и вообразить. Двадцать четвертого декабря, в день, когда начались занятия по вождению танков, стоял жуткий мороз и слышались протяжные завывания вьюги, напоминавшие плач брошенного младенца. Белоснежные хлопья, кружась в замысловатом танце, проносились прямо перед глазами и оседали на обледенелой поверхности, образуя кристально-чистые сугробы. Юлиан чувствовал, как его длинные заиндевелые ресницы с каждой минутой все сильнее слипаются между собой, а тело начинает дрожать под толстой тканью зимней армейский куртки, утепленных искусственной
