отряда. Тактический отображал данные о расположении союзных и вражеских сил, рекомендуемом маршруте движения и приоритетных целях.
Он потянул вперед одну из ручек управления, и легкий танк послушно ускорился. Внутри кабины стоял монотонный гул от работы двигателя, на который Юлиан уже давно перестал обращать внимание. Миниатюрная «Гончая» с особой прытью забиралась на пригорки, проскальзывала меж оврагов и мчалась вперед с такой скоростью, на какую следовавшие за их отрядом длинноствольные «Носороги» не были способны ни при каких условиях, не говоря уже о вооруженных разрушительными рельсовыми орудиями «Колоссах», что плелись далеко позади. Однако Юлиан знал, что хлипкая броня его танка не шла ни в какое сравнение с машинами войны, которые пилотировали Жители Республики и граждане. Он никогда не питал иллюзий о всеобщих равенстве и справедливости, как бы усердно его ни пытались в этом убедить учителя из коррекционного лагеря – ме́ста, где он провел десять лет своей жизни и куда больше не хотел возвращаться. Калейдоскоп мыслей завертелся в голове.
Но я должен вернуться.
В лагере его ждал одиннадцатилетний брат, Оливер, последняя частичка навсегда утерянной семьи. Последний огонек прошлого, тлевший на углях давно угасшего пламени.
Если я не заслужу право называться Жителем Республики, если не вернусь, то он повторит мою судьбу. Я не хочу для него такой жизни.
Когда служба закончится, он освободит брата, и тот сможет жить в покое и безопасности в Республике Эллиад. Такого будущего Юлиан хотел для Оливера, поскольку ему еще было место в этом мире.
– Первый взвод, доложить обстановку. Юлиан, ты первый, – обратился к ним старший сержант Лукиан.
– Все чисто, передо мной только заброшенная ферма.
– Белла.
– Опасности нет. Вижу поле и развалины амбара, – сообщил мягкий голос.
– Салли.
– Чисто, в пятистах метрах впереди начинаются каменные двухэтажные дома, – самый младший член отряда пытался звучать грубее, но ему все равно не удавалось скрыть свой тонкий мальчишеский голосок.
– Хорошо, продолжаем движение.
Серое небо стремительно окрашивалось в мрачные тона, словно сверху кто-то пролил на него чернила. «Гончие» забрались на утес, откуда перед ними открылась панорама опустевшего города, окутанного сумраком. В оптическом экране Юлиан увидел ряды одно- и двухэтажных полуразрушенных зданий с покатыми замшелыми крышами, между которыми тянулась сеть узеньких улочек, напоминавшая лабиринт. В центре города возвышались остатки многоэтажных зданий и две серые башни, точно перекрещенные мечи, рухнувшие на купол старинного собора.
Уровень радиации, отображавшийся на информационном экране, уже соответствовал норме. Здешняя местность отличалась от безжизненных пустошей, оставшихся позади. Еще в дюжине километров
