украины.
И по тем вестям приговорил государь итти на Коломну самому ему, государю, а с ним брату ево князю Володимеру Ондреевичю.
А бояром и воеводам указал государь быти по полком:
В болшом полку бояре князь Иван Федорович Мстисловский да князь Василей Семенович Серебреной.
В правой руке боярин князь Иван Иванович Пронской да князь Дмитрей Иванович Хилков.
В передовом полку князь Юрьи Иванович Пронской да Никита Васильевич Шереметев…»
– Видишь, оно как?
Я полистал книгу и дальше встретил перемешанные арабские с русскими «цифири»: «Р» и «63», «Р» и «64».
– Познавательно, – подумалось мне. – И что? Мне-то чего здесь надо?
Я спрашивал даже не себя, а того, кто во мне. Демон или ангел? Бог его знает, кто «у мене в нутре»? Неонка? Что такое «неонка»? Лампочка. Что такое лампочка? О, мля! Хочу такую. Вполне себе можно из хлопкового волокна скрутить жгут и обуглить его без кислорода. Потом сделать вакуумную колбу и подвести электричество. Ага… Надо делать генератор. Как? Как электромотор. Медный провод, обмотки… Это писец, как муторно. Нахрен надо? Можно и под керасиновыми лампами книги читать. Или писать? О! Я не хочу читать! Я хочу писать! Сказки! Хочу писать сказки! У Лукоморья дуб зелёный… Не-е-е… Пушкина не тронь, паршивец. Своё давай придумывай. Не укради! Ага… Всё украдено до нас! Что тут придумаешь из сказок? Почему из сказок? Про путешествия в чужие земли. В Индию, например. Не смогу написать? Да легко. Вперемешку с арабскими взрослыми сказками типа «Тысяча и одна ночь». Да напечатать.
О! Печатный двор поставить! Свой личный! Иван Фёдоров всё равно в Литву убежит, сука. Да с нормальными русскими буквами… Детские книжки печатать. За арабские сказки, конечно, запросто на кол посадят. Правила у нас строгие теперича. Женщины со своей половины не выходят и по дворцу не шатаются, а по двору царь не ходит. По улицам только простолюдинки ногами перемещаются. Приличные «барышни» на повозках катаются. А ежели ходят, то только с охраной из мужиков человек в двадцать.
Царь тут вообще-то по-настоящему помазанник Божий. И скипетр у него какой-то чуть ли не волшебный. И об этом все говорят. На каждом углу. И даже на манеже. Хотя, за упоминание государя вслух, может быть запросто «сикирбашка». Ежели приставы услышат или донесут. А потому десять заповедей соблюдаются жёстко и безусловно и всенародно. Все посты, молебна и крёстные ходы. Очень серьёзно всё.
Так я сидел и думал, перестав перелистывать книгу, пока не понял, что уснул. Когда мой «демон» услышал как писари переговариваются шёпотом, он открыл мой рот и сказал: «Ну-ка отставить разговоры! Работать всем!» Кто-то пискнул и всё смолкло. «Демон» ещё несколько раз прерывал шепотки, пока я не открыл глаза на более сильный звук, означавший открывание дверей.
В палаты, испуганно взирая на меня, вошёл давешний дьяк. Он упал на колени и на карачках пополз ко мне.
– Не вели казнить, Фёдор Никитич. Бес попутал.
Посмотрев на него,
