на него:
– Открой форточку. Я, слава богу, семь лет как избавилась от вечной копоти и валяющихся повсюду окурков.
Он вошел в комнату, прикрыл за собой дверь, плюхнулся в старое мягкое кресло. «Не переживу», – подумал. Кабинет отца остался нетронутым после его смерти и даже ручки на столе, которыми он писал свои безумные статейки, никому не понятные рассказы, ни разу за семь лет не покинули коричневого стола. Мать заходила, вытирала пыль отовсюду и уходила, оставив все как есть. Как-то Алекс попытался во всем разобраться, чтобы представить мир, в котором жил его отец, но попытка закончилась неудачей. Внутренний мир сумасшедшего может понять только такой же сумасшедший, а ум Алекса был слишком рационален и не очень охотно принимал философский и иррациональный подход к жизни. Единственное, что ему удалось понять, это то, что измерение, в котором жил его отец и его устройство были иными, а восприятие рядом идущих по жизни людей, происходящих событий понятными лишь ему одному и зачастую неприемлемыми для окружающих. Даже его кабинет был обставлен странно: стол стоял у противоположной от окна стены, на потолке был «расстелен» ковер с изображением звездного неба, светильники стояли на полу, а все шкафы были подвешены на стены, не касаясь пола (по мнению матери, в этом было хоть какое-то преимущество – легко мыть под ними пол). Алекс подошел к шкафу с книгами, провел рукой по давно никем не тронутым переплетам. «Отпечатки человеческих мыслей на тысячах страниц, – подумал он, – полет фантазии, полет мечты, отражение событий жизни многих людей. Застывшие страницы, оживающие только тогда, когда чей-то взгляд впивается в строки, написанные рукой мастера». Пальцы уперлись в толстый переплет. Библия… Собрание вопросов и ответов. Медленно потянул книгу на себя. Как это кстати – обратиться к святому писанию, погрузить в него свою душу, пребывающую в смятении перед неизбежным поворотом судьбы. Пусть по кромсает ее, придаст форму мятежным мыслям и идеям, наделит их уверенностью в выбранном пути. Открыл, полистал страницы. Неожиданно в комнате померк свет, Алекс перестал слышать громкий разговор женщин за стеной, пропал запах дыма от тлеющей сигареты, голова закружилась и он не заметил, как оказался опять в кресле. Пальцы рук не слушались, веки налились тяжестью и вдруг ощущение тела вообще пропало, будто оно находилось в невесомости, – но при этом необыкновенная ясность ума.
Было похоже, что он погрузился в себя самого, вернее туда отправилось его сознание. Все вращалось вокруг него, а он сам находился внутри оси вращения, и издалека, по этой самой оси, на него что-то надвигалось, постоянно увеличиваясь. Это была открытая страница из Библии, на которой сквозь строки отчетливо проступало лицо, лицо похоже на него самого, но намного старше. Постепенно вращение прекратилось, глаза со страницы смотрели прямо на него. Алекс мысленно повернул голову и глаза переместились со страницы, следуя за движением его мысли.
«Это что – я?» – подумал Алекс.
«Ты, – ответил образ в его сознании. – Ты, ждущий себя самого».
«Где?»
«Там».
