пахло саке, что Словену дарили восточные подружки в таких количествах, что он мог свободно торговать им в Яви весен так четырнадцать без пополнения. Но это у отца им два подвала заставлены, откуда здесь напитку заморскому взяться?
– Это ты у меня спрашиваешь?!
Похоже последнюю мысль Морок вслух произнес. Он повернулся на голос, уже зная, кого увидит. Статный мужчина выше его на голову, широкоплечий, светловолосый, с руками под стать его молоту. Недаром Сварога Небесным кузнецом кликали. Рядом с ним стоял Вольга Святославич и посмеивался, зажимая в кулаке бороду, но едва Сварог к нему повернулся, как брови богатыря сдвинулись, взгляд потемнел, губы поджались: гневался Страж Ирия.
Морок тяжело вздохнул. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: братец и тут руку приложил. Чуяло сердце недоброе, ох, чуяло. Если Сварог с Вольгой его у порога встретили, то что ждет его дальше, Морок даже предположить не мог. Он огляделся, кашлянул и уточнил:
– Честно сказать, даже неловко спрашивать. Что случилось-то?
– Что случилось, спрашиваешь?! – Сварог бросил на него сердитый взгляд. – Ну идем, полюбуешься, если Мара тебе ничего не рассказывала.
Сварог шагнул в глубину сада, остановился, оглядываясь, и сурово обронил:
– Надоело мне все, Мстислав. Терпение у меня не железное. Пусть Словен радуется, что в любимчиках у жены моей ходит, но и это его скоро не спасет.
Сварог зашагал вперед.
Ох матушка, и во что она его только втянула?! Морок склонил голову в знак запоздалого приветствия и пошел вслед за Сварогом. Вольга чуть приотстал и поравнялся с Мороком.
– Что опять мой братик учудил?! – Морок спросил шепотом.
Вольга тихо хохотнул, бросил в сторону старшего родича косой взгляд и помотал головой.
– Нет. Не хочу портить тебе впечатление. И насчет Игоши, – он кивнул на посох Морока, – я не против, пусть смотрит, но скажу сразу, нос высунет – развоплощу.
Посох тихо пискнул и на миг пошел рябью, и Морок ответил вместо нечисти:
– Спасибо.
Они шли между волшебными деревьями с руками-лианами, диковинные цветы поворачивали вслед за ними причудливые бутоны, пестрели яркими красками. Вдалеке на раскидистых ветвях яблонь созревали молодильные яблочки, и спокойно несла воды река Молочная. Миновав хрустальный мост, они вышли на поляну, посреди которой бил кристально чистый родник. Вокруг него сидели берегини – чародейки красоты неописыемой и такой же мудрости, чудо-птицы Сирин да Алкност обхватили их руками-крыльями, и все дружно пели грустную песню о тяжелой доле замужней женщины, а Лель им на дудке подыгрывал.
В глубине поляны за накрытым столом сидели Лада и Девана. Их волосы, обычно распущенные, были собраны странным образом и походили на хорошо сбитое облако, из которого торчали палочки с длинными бусами. В руках богини держали по раскрытому вееру, с каждым взмахом
