а ему крайне невыгодно, чтоб она осталась жива. Поэтому он попытается проникнуть в больницу и убить её. С этой мыслью я соскочил с кровати и набрав водителю, велел ему приехать.
То, что Ольгу пытался убить Сергей, я не сомневался. Его выдавала инсценировка. Сама она уж точно не стала бы писать губной помадой моё имя в таком состоянии. Так мог сделать только человек, собирающийся меня подставить.
В больнице мне появляться нельзя, я всё ещё нахожусь под подозрением в покушении, мой визит может быть воспринят как угроза. Поэтому я поехал к следователю Митрошиной.
Гена был очень рад мне.
– Михаил Николаевич, я так напугался, в четыре утра ко мне приехала полиция и меня забрали в отделение, прямо из постели. Изъяли телефон. Они спрашивали, кому я звонил. А я-то даже и не знаю. И по поводу Смс-сообщения спрашивали, кто такой Михаил. Я сказал правду. Надеюсь, не сильно Вас подвёл? Мне больше нечего было им ответить.
– Нет, конечно, Гена, ты правильно поступил. Всегда нужно говорить правду. Мы ничего плохого не сделали, скрывать нечего.
Татьяна Михайловна сидела в кабинете и выглядела всё такой же уставшей. Я изложил ей свои умозаключения по вопросу безопасности Ольги, она недоверчиво посмотрела на меня, но обещала принять меры.
Понимая, что охранять потерпевшую в больнице сотрудники полиции не будут, попросил предоставить мне возможность оплатить услуги охранного предприятия, которое направит к ней телохранителя.
Не доверять им оснований не было, поэтому было получено разрешение. С больницей все вопросы были урегулированы и буквально через час мне позвонил мой старый знакомый, Косолапов Санёк, сообщив, что он приступил к работе, девушка находится под его контролем. Ольга всё ещё была без сознания, но врачи утверждали, что её состояние стабилизировалось и она поправится.
