est aliquis homo, est aliquid secundum humanitatem» против нигилианства диалектиков, то есть против позиции, согласно которой Христос стал ничем в Воплощении.202 Сначала он представляет противоположную доктрину в трех оттенках и комментирует авторитеты, на которые ссылаются оппоненты. Это Жильбер де ла Порри, но Иоанн Корнуольский признается, что не читал ни одного из его трудов, затем Петр Абеляр, из чьей «Теологии» представлен более длинный текст, проанализированный и раскритикованный, и, наконец, Петр Ломбардский. По поводу последнего Иоанн Корнуольский, который был его учеником, замечает следующее: «Вполне разумно предположить, что Ломбард воспринял утверждение Абеляра как мнение, поскольку он часто и усердно изучал соответствующие труды последнего. Возможно, что Ломбард не изучил подробно свой оригинал и таким образом позволил себя обмануть, поскольку он овладел диалектикой скорее благодаря практической деятельности, чем схоластическому знакомству с техникой ведения диспутов.
В любом случае, однако, лангобардский абэлард представлял соответствующую доктрину лишь как мнение, но не как твердое утверждение, как доктрину. Иоанн Корнуольский ссылается на то, что Петр Ломбардский незадолго до того, как стал епископом Парижским, заверил его и всех остальных слушателей, что доктрина Абэларда была представлена им лишь как мнение, но не как аподиктическая доктрина203.
Теперь Иоанн Корнуольский противопоставляет противоположным авторитетам ряд богословов в качестве представителей своего собственного тезиса. Эти схоластические знаменитости – Ансельм Кентерберийский, Бернард Клервоский, Ахард, Роберт Мелунский и Маврикий Сюллийский, преемник лангобарда на епископском престоле Парижа. В отношении двух последних он отмечает, что, хотя он не читал их соответствующих трудов, он посещал их лекции и диспуты, и их комментарии к ложным христологическим и другим позициям Петра Ломбардского побудили его изменить свои собственные прежние взгляды204.
Для Иоанна Корнуольского эта конфронтация с богословскими авторитетами – лишь прелюдия к самостоятельному и глубокому рассмотрению проблемы.
Теперь он приступает к обоснованию своего тезиса «firmissimis sanctorum testimoniis et rationibus fidei consentaneis».205 Среди аукторитов, согласно текстам Писания, первое место занимает Августин. В ходе трактата также упоминаются Иларий Пуатье, Иоанн Дамаскин и богословские труды Боэция. В обращении с ratio – другой движущей силой схоластического подхода – Иоанн Корнуоллский проявляет себя проницательным диалектиком, умеющим нанизывать довод за доводом, разрешать возражения и трудности, сводить противоположное мнение к абсурду, раскрывая его сомнительные последствия, и освещать собственную доктрину со всех сторон206.
Техника силлогизма ему хорошо знакома и служит ему отличным подспорьем в борьбе с противоположными возражениями207.
В одной из глав он также показывает, что знаком с Аристотелем и его переводчиками и толкователями, такими как Порфирий и Боэций
Подробный анализ и оценка содержания Eulogium даны Бахом a. a. 0. II 180—190.
«Quod vero a magistro Petro Abaelardo hanc opinionem suam magister Petrus Lombardus accepit, eo magis suspicatus sum, quia librum illum frequenter prae manibus habebat, et forte minus diligenter singula perscrutans, ut qui ex usu magis quam ex arte disputandi peritiam haberet, falli poterat. Opinionem autem dixi. Quod enim fuerit haec eius opinio, certum est. Quod vero non fuerit eius assertio haec, ipse testatur in capitulo suo…. Praeterea, paulo antequam electus esset in episcopum Parisiensem, mihi et omnibus auditoribus suis, qui tunc aderant, protestatus est, quod haec non esset assertio sua, sed opinio sola, quam a magistro acceperat. Haec enim verba subiecit: «Nec umquam Deo volente, erit assertio mea, nisi quae fuerit catholica» (c. 3 [M., P. L. CXCIX 1052 f]).
«Duos etiam venerabiles magistros, quos in theologia nihil haereticum docuisse certissimum est, Robertum videlicet Melidensem et Mauricium hodie Parisiensem episcopum silentio praeterire non debeo. Eorum itaque super his disputationibus vel quaestionibus scripta non legi; sed multis eorum lectionibus vel disputationibus interfui, in quibus et de homine assumpto et de aliis quibusdam magistri Petri Lombardi doctrinam falsitatis arguebant, ne dicam erroris* (c. 4 [ibid. 1055]).
С. 4 (ibid. 1056).
Ср. с. 6—8.
C. 9.
