вно намерен поддерживать правила игры и позволять людям находиться подле себя. На поверхности же меня охватывает желание возмутиться, и так, смешиваясь воедино, к моему невероятному смятению противоположные эмоции вызывают нужду совершенно иного рода. Потребность узнать, соотносится ли внешность с характером прозвучавшей фразы, становится непреодолимой буквально в мгновение ока. Я неосознанно растягиваю момент и предвкушение, но как только поворачиваюсь, то клянусь, что дыхание застревает у меня в горле в тот же самый миг.
Это самый великолепный мужчина из всех, что мне доводилось когда-либо встречать. Он… красив. Бесподобен. Идеален. От кончиков пальцев на ногах, даже если из-за ботинок я изначально не могу о них судить, и до макушки головы с непокорными волосами. Бронза, медь, охра. Костюм, явно сшитый на заказ. Почти блестящая ткань, выгодно подчёркивающая и без того великолепное тело. Её глубокий синий цвет, удивительным образом подходящий к моему платью. Чёрная рубашка, вызывающая греховные мысли наравне с галстуком-бабочкой такого же оттенка. Но главным образом после оценки точёной линии челюсти и подбородка с незначительной щетиной на коже всё мое внимание перетягивают на себя глаза. Серо-зелёные, холодные, взирающие похотливо и надменно и тем не менее обжигающие страстью. Мысленно они наверняка уже поимели меня десятки раз. Но сначала, конечно, раздели. Вероятно, именно такими я и ожидала их увидеть. И теперь чувство, что на мне будто бы и нет дорогущего платья, совсем не кажется чем-то из ряда вон выходящим.
Я моргаю, чтобы справиться с нахлынувшим наваждением. Ему необязательно знать, сколько у него может быть власти над женщинами. Хотя он наверняка и так в курсе. По крайней мере, одна уж точно ему покорилась. Золотой ободок на тот самом пальце не оставляет в этом никаких сомнений. Наверняка миссис Андерсон также находится где-нибудь поблизости. Да, я знаю этого мужчину. Точнее, знаю, кто он такой. Нужно совсем не читать газет и держаться вдали от мировой паутины, называемой интернетом, чтобы не иметь ни малейшего представления об одном из самых богатых людей Америки, сколотившем себе состояние на стартапе по производству электрических грузовиков.
Двести сорок девятое место списка Форбс. Обладатель в общей сложности трёх с небольшим миллиардов долларов. Я видела несколько фотографий. Всё благодаря активно интересующейся чужими деньгами Ребекке. Я изобразила невозмутимость, не став разделять её восторгов относительно того, что может скрываться под одним из множества его костюмов, но это отнюдь не свидетельствует о моей слепоте. Лишь о нежелании признавать очевидное вслух даже в общении с подругой. Это сделало бы её ещё более одержимой тем, чтобы обсуждать его со мной. Но поверьте, когда я говорю вам, что иногда ничто не может сравниться со взглядом на оригинал, находящийся от тебя ничтожно близко. Ребе убьёт меня, если узнает. Я же вовсе не хочу умирать. В моих планах жить ещё очень и очень долго. Нужно найти Грейс и уйти отсюда. В конце концов, это из-за неё я здесь.
Она сказала про лишний пригласительный на крутой вечер, где можно будет бесплатно насладиться баснословно дорогими блюдами, но не упомянула его благотворительный характер и компанию миллиардера в качества организатора. Мы с ней познакомились на моей фотосъёмке для одного модного журнала около двух месяцев назад. Являясь подающим надежды дизайнером, она предоставила ему свои наряды и провела на площадке весь съёмочный день. Кажется, дружба между нами возникла прямо в том павильоне. Тем сильнее моё непонимание того, как Грейс могла исчезнуть в неизвестном направлении почти сразу после того, как мы пришли, и оставить меня тут одну. Ей придётся ответить на множество моих вопросов.
– Я здесь…
– С Грейс. Вряд ли она это упоминала, Моника, но она моя младшая сестра. Чертовка не хочет, чтобы своё мнение о ней люди выстраивали на основании нашего родства, – Райан Андерсон делает глоток шампанского с ухмылкой, изгибающей его прекрасные губы. Я пытаюсь не смотреть на шею и двигающийся кадык, но всё совершенно тщетно.
– Откуда вы знаете моё имя? – спрашиваю я почти пересохшим голосом, забывая о том, что это однозначно глупый вопрос. Всё же очевидно. Грейс… должно быть, она болтала обо мне. Но зачем? И как много он успел узнать? Хотя о чём это я? Об обычной фотомодели, пусть и не знающей финансовых проблем, можно поведать буквально в двух словах.
– Я знаю гораздо больше. Не всё, но почти. Ты не отыщешь Грейс. Она уединилась в одном из номеров этого отеля вместе со своим мужем.
– Но…
– Видишь ли, Моника, это здание принадлежит мне. Как и то шампанское, что ты пила, и еда, которую ела. Я знаю всё о своей собственности. И я думаю, что ты можешь сделать для меня то же, что Грейс, вероятно, прямо сейчас делает для Ричарда.
– Вы отвратительны. У вас есть жена.
– Которая в данный момент занимается тем, что ей удаётся лучше всего. Укладывает наших мальчиков спать. Она… скажем так, она доверяет мне. Знает, что я всегда невероятно
