подробности уже не представлялось возможным.
– У пистолета щечки! – с нескрываемым раздражением объяснил Анатолий. – Боковины! У таких пистолетов они пластиковые, точнее, эбонитовые. Этот конкретный «ТТ» побывал в огне, щечки у него и сгорели, их заменили на другие – деревянные. Старый пистолет, памятный, его дед Андрея Петровича с войны принес.
– Старый, старый, но мощный, – укоризненно пробормотал Колян.
– Есть еще порох в пороховницах! – подтвердила я.
– Так я сколько раз говорил Андрею Петровичу: запирайте вы двери в доме, не при коммунизме ведь живем! – заворчал Анатолий. – Из открытой хаты у нас только ленивый чего-нибудь не стырит!
Он с большим неодобрением посмотрел на неленивого незнакомца, стырившего из открытой хаты пистолет, и сказал еще:
– Сдается мне, этот тип себе в рот выстрелил. Сначала Андрея Петровича убил, а потом себя.
– А мне сдается, что в промежутке между этими двумя событиями гражданин что-то праздновал, – Колян указал на пустую бутылку шампанского, посверкивающую недалеко от трупа.
– Может, он еще до убийства пил? – возразила я, ощутив внезапный и непреодолимый порыв поиграть в сыщика.
– Ты соображаешь, что говоришь? – муж невежливо покрутил пальцем у виска. – До первого выстрела он не пил, иначе рисковал бы не попасть Курихину точно в лоб! А вот чтобы попасть самому себе в рот, большого стрелкового мастерства не надо. Он мог напиться, чтобы решиться спустить курок. Под наркозом-то оно, наверное, легче.
– Психолог! – фыркнула я. И спросила Анатолия: – А где конкретно в доме был пистолет?
– Висел на стене в кабинете, на красно-белом персидском ковре.
– Классика жанра! – заметил Колян.
– То есть? – переспросила я, почесав переносицу.
– Закон театра: если в первом акте на стене висит ружье, то в последнем действии оно непременно выстрелит! – объяснил Колян.
– А если не висит? – пробормотала я.
Я совершенно точно помнила, что никакого оружия на стене в кабинете не было! Во всяком случае, в тот момент, когда я общалась там с хозяйским компьютером. Пока «Яндекс» шукал у себя в закромах полосатых кроликов, я любовалась тем самым красно-белым ковром, и никакие стилистически чуждые предметы вроде пистолета «ТТ» не закрывали мне затейливый узор из персидских огурцов. Выходит, убийца проник в дом среди бела дня? Поразительная дерзость!
Позади нас в снегу шумно заворочался Семендяев. Восстав из сугроба, он нетвердой походкой приблизился к нам, заглянул за поленницу и выдохнул:
– Е-мое!
– Вы его знаете? – спросил Анатолий.
– Нет! А кто это? – поинтересовался Семендяев.
– Второй труп, – сказал Колян.
Я толкнула его локтем в бок. Чего глупости говорить? Мужняя реплика ничего не проясняла, разве что демонстрировала хороший навык Коляна к устному
