обстоятельств. Но вера сама по себе не делает нас счастливыми.
Я же сторонник идеи, что счастье – это результат объективных состояний тела и психики.
Стерилизация счастья
до чистого понятия и состояния невозможна. Это величина равнопеременная со страданиями и омрачениями. Человек не может быть счастлив и радостен и одновременно огорчен. Он либо спит, либо радостен и счастлив, либо огорчен. Если нет этих ощущений, он пьян мертвецки.
Долговременные состояния – всего лишь длительное смещение равновесия между этими полярностями.
Например, мои ангел и демон одновременно живут то в моей голове, то в сердце, то посещают кишечник, а чаще всего – половой орган. Но они никогда не встречались.
Счастье и Природа.
Сколько несчастий и потерянного времени устилают жизнь ищущих счастья вне законов Природы. Для их успокоения возведены храмы терпимости и спокойствия. Но пусты они, и не слышат служащие в них ни своих, ни чужих голосов. Иконы этих храмов в красивых окладах пропитаны ядом смерти.
Но не забыты и не разбиты сияющие истины Природы. Много совершенств высекла она из камня косной материи.
Лучшие из них в человеке – смех и радость. И они выше любви и сострадания.
Мы должны с уважением относиться к Природе. Нам стоит наблюдать за ней, но не надо ей ничего подсказывать. А свое непомерное самомнение о самом себе как Великой Сущности очень полезно свести до винтика Вселенной.
Счастье и личный опыт.
Личный опыт – источник выбора пути к счастью. Он же – источник главных заблуждений относительно него.
Мы все похожи на свое счастье, настолько, насколько не похожи на самих себя.
Возможно ли счастье?
Или мы просто выполняем свое биологическое назначение: размножаемся, продолжая победный путь Кода жизни, а наше счастье заключено в половых железах и имеет его размеры? Мы становимся счастливыми, только правильно выполняя эти функции?
Это одна из парадигм счастья: выжать все из своих детопорождающих органов и продолжать жить любой ценой. И ни к чему другому счастье не имеет отношения. Для мужчины оно только в женщине, и наоборот.
Но от длинной жизни часто нет никакого толку. Многое, что мы считаем живым, уже кормит червей и отдано на растерзание хаосу.
На какое расстояние
надо подойти к счастью, чтобы разглядеть его?
Счастье становится счастьем только на счастливом расстоянии. Даже стая серых воробьев издали может показаться сказочной птицей.
Карл Густав Юнг
Не подходите близко к своему счастью. Вблизи оно может превратиться в несчастье, а его тонкие детали становятся липкими, порождая
