вы пытаетесь… – светлый эльф осторожно подбирал слова, – Возродить их дело?
– Уже возродили, – серокожий опасно блеснул глазами, – Теперь мы зовём себя «Несломленными» и действуем куда осторожнее.
Тициан фальшиво покивал. Не хватало ещё влезать в политические передряги чужого королевства. Сейчас лучше участливо кивать, да помалкивать. И пусть эти дроу варятся в собственном соку сколько влезет.
– Что? – недобро хмыкнул Эолис, – Молчишь? С твоей моралью не вяжется, светлый? Нет уж. Смотри, – настроение собеседника резко изменилось, в голосе послышалось негодование, – Своими глазами смотри.
Полуэльф не хотел ни словом, ни взглядом злить рослого вольмондца, но тот упрямо остановился, скинул капюшон, открыв взору путников пепельные волосы, собранные в хвост с выбритыми по бокам висками, снял зачем-то плащ и принялся стягивать с себя тунику.
– Видишь? – Эолис повернулся к Тициану спиной, продемонстрировав уродливые рубцы, – Ну? Как тебе?
– Скверно, – в миг полуэльф растерял свой богатый словарный запас.
Спина дроу действительно выглядела скверно. Как карта горного хребта с рытвинами и кратерами. Тициану казалось, он слышал свист плети, что проходилась нещадно по телу бедолаги бесчисленное множество раз.
– Знаешь, откуда это дивное украшение, ливенорец? – усмехнулся дроу, облачаясь обратно в свои одежды, – От супруги моей ненаглядной. И мне ещё повезло! Я не был её «любимчиком». Парни в её гареме дохли как мухи. А ей хоть бы хны. Законы нашего королевства дают женщинам безграничную власть над мужьями.
И вольмондки ещё ходили по борделям. За экзотикой.
Тициан нервно сглотнул.
– Зачем же ты тогда женился? – дурацкий вопрос, ой, дурацкий.
– Думаешь меня кто-то спрашивал? – Эолис скривился, – Сбагрили мегере ещё юнцом и бровью не повели. Знаешь, что стало в итоге с той гадиной?
Полуэльф мотнул головой, предчувствуя не самый лучший финал истории.
– Фиа её убила, – гордо похвалился серокожий громила, – Быстро. Красиво. Профессионально.
Тициан опасливо покосился на дриаду, которую так старательно нахваливал тёмный эльф. Шпионка так и продолжала идти рядом с видом невозмутимым. Тетешкала малыша, бормотала что-то сыну, словно разговор сейчас шёл вовсе не о ней.
– Мы с парнями объединились. С магическими артефактами мы были бессильны, так что мал по малу несколько лет подряд продавали все наши цацки. Потом заплатили наёмницам, чтобы убрали гадюку быстро и без лишнего шума. Те прислали Фиону. Сработала она идеально – моя благоверная скончалась от какой-то редкой хвори. Сгорела за три дня. Вот только сбежать мы не успели, лекарь быстро смекнула что к чему.
Полуэльф покачал головой. О подобных страстях в ливенорских летописях не было ни слова.
– Пытались укрыться в лесу, – продолжал Эолис, – Многих парней переловили тогда, да замучили в застенках. Я бы тоже далеко
