чувства – лишь наша проблема! Если бы ты действительно любил мою маму, то никогда в жизни не изнасиловал бы ее! – не сдержавшись, перебила его Лиза, закипая от гнева. – Знаешь, такое себе… оправдание!
Зарутский посмотрел ей прямо в глаза. Так строго и проникновенно, что у нее мороз пробежал по коже. Обхватив себя руками, Лиза замолчала.
А собеседник тем временем продолжал:
– Верить или нет – твое право! Но я никогда в жизни этого не делал!
– Ну да! – Нервный смешок сорвался с губ. – Конечно!
Сокрушенно вздохнув, Макар устало откинулся на спинку дивана.
– И Черчилля я не предавал, – прозвучало еле слышно. – Все было иначе.
Отказываясь верить услышанному, Лиза скептически заявила:
– Все факты указывают на обратное…
Мужчина громко загоготал в потолок, вынуждая ее умолкнуть.
– Слово в слово! – пояснил он свою реакцию. – Борзый недавно сказал мне слово в слово! Вы даже мыслите одинаково! Тем лучше. Понял он, догадаешься и ты.
От одного лишь упоминания о Диме у нее перехватило дыхание. Сердце сдавило в груди точно железными тисками. В глазах резко потемнело.
Она продала бы душу дьяволу, лишь бы оказаться рядом с ним. Лишь бы обнять своего мужа. Поцеловать. Ощутить его силу. Мощь. Жар тела.
«Как он там сейчас? Справляется ли со всем этим… Армагеддоном?»
Пряча свои истинные эмоции под маской безразличия, Лиза уточнила:
– Догадаюсь о чем?
– О том, как все обстояло на самом деле.
Нет, она не собиралась безоговорочно ему верить. Но и побороть любопытство, разъедающее все ее нутро… не могла.
– Расскажи, – попросила она, прочистив горло. – Хочу услышать и твою версию.
Думая о чем-то своем, Макар играючи намотал на палец прядь ее волос. Неотрывным затуманенным взглядом исследуя ее лицо, он глухо пробормотал:
– Тут и говорить-то особо не о чем. Твоему отцу позарез нужен был свой человек в окружении Пескаря. Но внедрить к Гарику он мог лишь того, кому безоговорочно доверял. Того, кому нечего было терять. Того, кто ни при каких обстоятельствах не переметнулся бы на сторону врага по-настоящему. А доверял Черчилль единицам. И то не всегда. Возникла проблемка – кого подсадить в стан врага. Боря отпадал автоматически – даже конченый идиот не поверил бы, что он предал Кира. Дуда не подходил по той же причине. Ювелира, Хирурга и Похома втягивать не стали. Они все семейные. У последних двух уже и дети были. Слишком рискованно. Рычаги давления на них нешуточные имелись. Шмеля твой отец особым доверием никогда не баловал. Оставался только я. Да и складывалось все удачно в плане легенды в моем случае. Все прекрасно знали, как я отношусь к Марине. А также – чья она на самом деле. У окружающих не возникло сомнений, что мы с Черчиллем тупо не поделили бабу. И что я… не смирившись с поражением, изнасиловал Маринку. Мы убедительно играли. Втроем. Я и твои родители. Благодаря этому мне удалось без труда внедриться в ближайшее
