гром. Воробей вздрогнул. Встряхнулся. Это работники кухни загромыхали бачками и кастрюлями. Вскоре нестерпимо запахло вкусным, а через какое-то время появилось множество людей, и снова воробью стало интересно и весело. Вот только с питьем ему приходилось трудновато. Наестся и сидит где-нибудь с раскрытым клювом, высматривает капельки жидкости. Увидит на столе разлитый суп или компот, и смотришь, с какой жадностью он пьет. Один мужичок из веселой компании накапал ему какой-то жидкости из пустой бутылки. Воробей подлетел и, как обычно, хотел утолить жажду, но, притронувшись к напитку, тряхнул головкой, содержимое брызгами вылетело из его клюва. Бутылка-то была пивная. Сердито чирикнув, обиженный воробей поднялся со стола и сел на переплет оконной рамы. Может быть, он хотел вылететь на улицу? Но с этого дня заморосил дождь, подули холодные ветры и окна больше не открывались. Солнце иногда ненадолго выглядывало и опять пряталось за тучи. Шли дни, недели. Повалил снег. А в столовой было тепло. Но нет-нет да взгрустнется воробью по воле.
А тут на днях в столовую нагрянули какие-то высокопоставленные лица. Администрация привыкла, ничего плохого не предпринимала по отношению к воробью. А тут на тебе, пожаловала проверка и распоряжение: «Во что бы то ни стало поймать воробья живым или мертвым!» Дескать, не место ему здесь. И когда столовая в очередной раз освободилась от посетителей, пришел парень со спортивной винтовкой, прицелился и выстрелил. Воробей упал на пол. Стрелок наклонился и осторожно взял воробья за хвост, но… воробей (на то он и воробей, к тому же еще и стреляный) вырвался из рук растерявшегося стрелка, оставив ему на память перья от своего хвоста.
С тех пор воробей стал очень осторожным. Придешь в столовую, смотришь, а его нет нигде. Думаешь, неужели с ним опять что-то случилось? И обрадуешься, когда увидишь: бесхвостый воробей откуда-нибудь вынырнет, схватит со стола крошку и сразу скроется.
Встреча с лосем
Нынче летом мы с женой и дочерью, набродившись по лесу, сели на лужайке возле кустарника отдохнуть. Заодно решили перекусить. В стороне от нас была горушка. Под ней били ключи и брала свое начало безымянная речка. Ее бурливый поток несся низиной мимо нас среди мха и высокой осоки, напоминая воркование голубей. В чистой студеной воде будто сверкали перламутровые камушки.
Перекусив, стали собираться домой в деревню. На синем небе начали скучиваться облака. Солнце клонилось к закату.
Неподалеку прокричала какая-то птица. И тут сквозь кусты мы заметили метрах в двадцати от нас огромного лося. Поедая тальниковые ветви, он прядал своими большими ушами. Его бархатная шерсть золотом отливала на солнце. Такое животное мы встретили впервые, и мне почему-то захотелось нежно потрогать его или, в крайнем случае, хоть чем-то угостить. «У нас в узелке остался хлеб?» – спросил я у дочери.
Дочь взяла кусочек хлеба и осторожно пошла к лосю. Он стоял за речкой среди мшистых кочек. Прекратив свою трапезу, с любопытством стал разглядывать нас, а мы – его. Дочка подходила к нему, вытянув руку, ласково говоря:
