и всё то, что узнал о нерадивых и эгоистичных опекунах, поставивших во главу угла собственное обогащение за счёт и так много чего пережившего и исстрадавшегося подростка, а после задаюсь вопросом, об ответе на который вопреки некоторым стараниям не могу не думать:
– Есть идеи, как перекрыть им денежный кислород?
– Без сигнала в службу опеки, что девушка вот уже скоро как год выставлена ими вон?
– Да, именно.
– Скорее всего, никак. Но почему не сделать всё официально?
– Потому что на неё уже забили, а поскольку ей нет ещё и двадцати одного, боюсь, возвращение в эту систему неизбежно, но она, очевидно, несовершенна. Если наплевали один раз, то не за горами и второй подобный эпизод.
– Боишься?
– Ты понимаешь, что именно я имею в виду.
– Ну, тогда эти люди так и будут получать деньги. Но я не думаю, что сумма такая уж и значительная.
– Так-то да, но за два года набежит вполне приличная. Ничего не делать это не вариант.
– Есть у меня тут одна мысль, – говорит Гэбриел, и только я собираюсь спросить, что именно пришло ему в голову, как на моём столе раздаётся звонок телефона, как признак того, что у нас, вероятно, вызов. Потянувшись к аппарату, я поднимаю трубку.
– Аллен. Понимаю, но причём здесь мы? Ясно, уже выезжаем.
– И что у нас там? – спрашивает Гейб уже фактически в дверях, и отвечаю я ему также на ходу:
– Водителю такси стало плохо за рулём, и оно врезалось в другую машину.
– Но это же рядовое дорожно-транспортное происшествие.
– Оно бы было таковым, если бы не тот факт, что в багажнике личного автомобиля обнаружено тело с огнестрельным ранением в голову, а владелец машины утверждает, что и понятия не имеет, откуда оно там взялось.
– Круто. Ничего не скажешь.
– Знаешь, в такие моменты я даже рад, что мы всего лишь копы, а не детективы.
– И то правда.
– Насчёт того, что ты начал говорить. Попридержи-ка это у себя в голове до тех пор, пока не приедем на место.
Спустя час мы заканчиваем с опросом свидетелей, а именно пассажиров такси – молодой пары, находящейся в карете скорой помощи – счастливо отделавшихся исключительно испугом, парой-тройкой синяков и несущественными царапинами, и других очевидцев аварии, и Гэбриел находит меня у внешнего периметра зоны оцепления:
– Теперь-то я могу озвучить свой замысел?
– Дерзай, я весь само внимание.
– Нужно всё равно обратиться в службу опеки, и плевать, кто именно из их сотрудников недостаточно хорошо исполняет свои обязанности, ведь теперь это не особо и важно, и просто рассказать всё, как есть, а потом…
– И что потом?
– А потом поручительство. Что с отцом ребёнка?
– Не имею ни малейшего понятия.
– А друзья? Они у неё есть?
– Я
