и массивными постаментами.
Неожиданно, немного привыкшие к темноте глаза, выхватили невдалеке силуэт небольшого склепа и беглец интуитивно направился в сторону возможного убежища.
Обойдя по периметру, высокую кованную ограду, он руками нащупал калитку. На удачу, замка на ней не оказалось и Димон предельно аккуратно потянул калитку на себя. Ещё по-весеннему влажные петли, не издав ни единого звука, плавно провернулись и впустили беглеца внутрь.
Кораблёв приблизился к склепу и оказался, как раз напротив входа, ведущего в чью-то последнюю земную обитель.
Некоторое время он всё ещё решал: входить или нет. Но когда голос Пашкея вдруг послышался совсем рядом, чуть ли не за спиной, Димон, подтянув живот, мгновенно протиснулся в приоткрытую кованную дверь, внутрь склепа.
Там пахло застарелой сыростью, и как показалось Кораблёву, влажным пеплом. Различить в темноте какие-либо предметы было абсолютно невозможно, и тогда Димон постарался на ощупь обследовать пространство. Он расставил в стороны руки, и развёл широко пальцы. Одной рукой он тут же наткнулся на влажную стену, а другая провалилась в холодную пустоту. Тогда он, повернувшись спиной к стене, сделал осторожный шаг вперёд, и почти сразу, уткнулся ногой во что-то твёрдое.
Обнаружив таким образом препятствие, он снова руками начал шарить в темноте, но уже ниже, и только тогда обнаружил каменное надгробие, расположенное посредине траурной опочивальни.
Коснувшись руками, казалось ледяной плиты, он обошёл её вокруг, и присел за постаментом с противоположной стороны от входа. Димон замер, стараясь дышать, как можно тише.
Вскоре он почувствовал, что царящий здесь, жуткий, леденящий холод начал проникать внутрь него самого. Казалось, ещё мгновение, и застывшая густая кровь навсегда застынет, в его вздувшихся на шее венах.
В этот самый момент голоса Пашкея и его спутников раздались совсем близко, а их слова теперь звучали всё отчётливее. Наконец они подошли к склепу и остановились.
– Слышь? Я чё думаю! Он отсюда никак свалить не мог. Где-то тут он. Зуб даю! – поклялся Пашкей, стараясь придать своей речи, как можно более блатную интонацию.
– Ну, тогда лезь! – ответил голос, от которого у Димона пробежали мурашки по всему телу.
Это был тот самый, надменный, не терпящий возражений, до боли знакомый голос. Одним из двух незнакомцев, несомненно, был Олег. И он явно появился здесь, чтобы продолжить свою месть.
Когда Пашкей, выполняя команду своего хозяина, послушно просунул голову внутрь склепа, Димон инстинктивно пригнулся ещё ниже, оказавшись почти на полу.
– Слышь, Олежа! А тут глаз коли, ни черта не видно! Чё делать-то? – раздался гулким эхом в пустых каменных стенах голос верного пса, который явно боялся лезть внутрь.
– На, держи! – и некто третий бросил в ответ коробок спичек, который плюхнулся на мокрые ступени склепа.
После нескольких
