разглядывающим друг друга, после пришедшеё в себя матери, что со слезами на глазах следила, как её мертвую дочь оборачивают в лист мёртвого древа и укладывают в дубовый гробик, она не смотрела на двух своих живых детей. Мать была объята горем по потере своей дочери и не могла разглядеть надежду в двух своих сыновьях. Горе, оно такое, не позволяет видеть лучик радости в тумане боли.Покидая операционную, я посторонилась и придержала двери, в которые две нянечки вкатывали каталку для матери – роженицу переведут в палату и начнётся подготовка операционной для следующего больного.
У нас не хватало рабочих рук, как докторских, так и санитарных. Все постарались покинуть опасную столицу и теперь просто некому было лечить.
– Ты задержалась, – медсестра из детского отделения укоризненно покачала головой, от чего чепчик на её уже седых волосах чуть не слетел. – Загляни в детское отделение.
Я недоумённо посмотрела на неё и сказала:
– Но доктор Канаби ждёт меня в операционной.
– Дитё второй день ничего не ест и еле дышит! – закричала на меня медсестра, скрывая злые слёзы.
– О Вечный Лес!
Я сунула папку с актами в руки к медсестре, и сорвалась на недостойный бег. Но какое, к нижнему миру, достоинство, когда речь идёт о детях?
– В седьмой палате! – крикнула мне в след медсестра, не ожидавшая от меня такой резвости.
Седьмая палата, детское отделение. Детское отделение на пятом этаже, мы сейчас на втором. Я добежала до винтовой лестнице, и, теряя огромное количество магической силы, но сохраняя такое драгоценное время, применила магию левитации, за секунду преодолевая разницу в три этажа. После приземления почувствовала сильное головокружение, и аритмия началась, указывая на перерасход магической силы. Перед глазами потемнела, я на секунду остановилась, посылая в сердце магический импульс и вновь побежала. Из всех магически одарённых целителей в больнице только я и старый эльф, который, судя по словам санитарок, проводил операцию на пострадавшем во вчерашней потасовке гвардейцу. Расслабляться и отдыхать некогда.
Торопливо войдя в детское отделение, я приветливо кивала нянечкам и сёстрам милосердия, но шла целеноправленно в седьмую палату, игнорируя массу других больных детских аур. Я ворвалась в палату к малышу трёх-четырёх лет, надсадно кашляющему в руках бледной от ужаса эльфийки. Ещё издали увидела поражение половины лёгких. Плохо, но моей магии хватит на то, чтобы полностью их отчистить и сбросить жар, но не хватит на то, чтобы наполнить детское тело силами. Плохо, мальчик явно ослаб без должного питания.
– Вечного цветения, – поздоровалась с матерью мальчика, уверенно отбирая у неё ребёнка.
Малыш даже не заплакал – дети чувствуют мою светлую ауру и подсознательно ко мне тянуться. Усадила мальчика на колени, разрезала магией его футболку и приложила сияющую магией ладонь к его грудной клетке.
Отчистить бронхи, вывести черноту
