пригласил, как оказалось, к владельцу куртки. Мы с мамами и детьми зашли внутрь, сели, и владелец куртки очень настойчиво пытался получить мои контакты. В это время зашел мой кавалер и позвал меня в туалет, но хозяин куртки услышал это и предложил свои удобства. Я воспользовалась предложением турка из вежливости, но думаю, что моему другу это не понравилось. Возвращаясь в отель, я снова сидела на его коленях и наслаждалась жизнью. Конечно, в тот момент я считала, что это было взаимно."
Третью ночь мы провели вместе с другими участниками нашей группы – молодыми и милыми девушками, играли в разные весёлые игры. Одна из них была 'Моя мечта'. Все участники были активно вовлечены, но я не знаю, насколько серьёзные и честные были их ответы. Я открыто рассказала о своей мечте. Мне казалось, что если сказать вслух, то нужно будет работать, чтобы мечта осуществилась. Поклонник был также любезен, вежлив и заботлив, но я уже была настолько слепа и глуха, что не могла рационально мыслить, решать и принимать адекватные решения, чтобы завершить этот фарс. Когда мы готовились к ночному отдыху, он пригласил всех девушек выпить вина на пляже. Я была разочарована, потому что поняла – такой чудесной ночи у нас ним больше не будет. Он пригласил и меня, я, как дура, согласилась пойти вместе с компанией. Но было бы разумнее и проще отправиться в номер. Мы сидели на пляже – звёздное небо, вино и он рядом. Было хорошо, но грустно, что время тратится не на то и не с теми. Под влиянием вина, я, он и 'третий лишний', на самом деле хорошая девушка, решили спать под звёздным небом на фоне шума моря. Мы пошли за одеялами каждый в свой номер. Я не взяла ключи, и так как мои уже спали, решила их не будить и осталась без одеяла. Кавалер поделился одеялом, мы устроились, рядом с нами разместилась наша новая знакомая. У меня были странные чувства, они были полюсно противоположные – восторг от волшебного неба, моря, его присутствия, и отвращение. Я чувствовала, что за нами следят, ему было всё равно, а мне нет. Я чувствовала себя как ребёнок в постели родителей. Мне было неудобно, отвратительно – один гладит мою задницу, другой наблюдает за процессом. Может быть, в жизни 'до' я бы это спокойно пережила, но сейчас я не видела смысла. Поэтому, когда наш наблюдательница ушла в женскую комнату, я предложила ему пойти обратно каждому в свой номер. Он согласился, сам как настоящий джентльмен объяснил девушке наше решение, и мы ушли. Мне было так приятно, что он сам взял инициативу, не скрываясь за моей спиной, разрешил ситуацию. Но в ту ночь я почувствовала, что что-то изменилось в его отношении ко мне. Утром он уже был другим, холодным и циничным, мы уже не так дружно болтали, но я уже вовлеклась и остро переживала его холодность. Я хотела привлечь его внимание, желала продолжения.
На следующий день я загорала, но он пришёл на пляж и, взяв шезлонг, расположился так, чтобы его ноги были у моего лица. Я была в бешенстве, хотела уйти, как это делала раньше, в жизни до, но в этот раз осталась на месте. В свою очередь, он был уже не вежлив, а высокомерен. Беззаботно болтал
