и натиска Хифатоса, с коим его поставил тренироваться Неоторо́фос. Старший из тренирующихся вновь сумел отразить своим мечом удар булавы оппонента и сделал два шага назад в противоположную от нападающего сторону. Хифатос и Кархариас оказались по разные стороны тренировочных покоев. В центре находился трезубец Атланта – священного оружия, которым пользовался Первый сын. Вернее, это был муляж, настоящий же трезубец располагался в столице, подле трона, где ему и положено быть, ведь это оружие, ровно, как и геральдический символ, передавали от короля к королю. По разные от трезубца стороны так же сидели и наблюдали за зрелищем Иуа’тон и Тхакорр.
Хифатос в одном конце зала, Скуало в другом. Их поединок напоминал танец, так всё изящно и плавно происходило. Никакого волнения, страха, лишь смелость и храбрость в глазах.
– Ещё. – Вновь произнес младший из Мудрейших.
Хифатос подмигнул брату по оружию и пошёл в наступление. Он нанёс пару мощных ударов своей булавой на цепи по щиту Кархариаса, а затем, словно просчитав его дальнейший ход ударил ногой в противоположную сторону, куда в свою очередь и планировал отступить Скуало. Последний припал на мрамор, из которого был сделан пол покоев, щит и меч выпали у него из рук. Клинок успел подобрать Хифатос, и когда Скуало уже было хотел подниматься, хранитель Эстикоса направил на него лезвие, как бы давая понять, что их тренировка окончена.
– В этом поединке одержал победу Хифатос, сын Катактитеса. – размеренным тоном сказал Неоторо́фос.
– Ещё бы чуть-чуть и я бы сдюжил, «Покоритель». – с усмешкой выпалил в сторону Хифатоса Скуало Кархариас.
Хифатос подал руку своему оппоненту и помог подняться на ноги, после чего повернул его меч лезвием к себе и подал рукоятью вперед Скуало.
– Может, повезёт в следующий раз. Но бой был неплохим, ты показал себя достойным и храбрым воином, Скуало. – непривычно вежливо для всех произнёс Хифатос.
Хифатосу минул 24-ый год, что делало его самым младшим среди хранителей покоя и мира в Атлантиде. Да, по сравнению с Кархариасом, «Покоритель» казался просто грудным дитём, но скорее, это возраст Скуало являлся чем-то из ряда вон выходящим. Сам же Хифатос всегда отличался вежливостью и учтивостью не только к своим братьям по оружию, но и ко врагам, ведь знал, что ничто не вечно и никто не знает, чем может обратиться завтрашний день.
– Тхакорр, Иуа’тон, ваш черед, поднимайтесь. – Неоторо́фос указал атлантам правой рукой на центр тренировочного зала.
Стройный, складно сложённый парень с короткими, вьющимися волосами черного, словно уголь, цвета, и пышными усами был на два года старше Иуа’тона. Они росли с пелёнок бок о бок, вместе учились дышать, плавать и держать в руках своё первое оружие. Четвёртый сын всегда горячо любил брата по оружию, защищал на поле брани и являлся его самым лучшим другом. Тхакорр, как и Иуа’тон, не знает своего отца, и не знает свою мать. Его воспитали Мудрейшие; мать, несомненно умерла при родах, а вот со вторым родителем ситуация куда сложнее:
