мерянское происхождение.
Урхо проявил некоторую осведомленность:
– Насчет финно-угорской группы языков, это мы немного проходили в Университете Хельсинки. А что такое «мерянское»?
– Какой у тебя приятный акцент! – почти прошептала Таня. – Меря – это дославянская народность. Она, эта народность, растворилась в славянах, подчёркиваю – абсолютно мирным путём. И далее жила у них в генах. У мерян был даже свой язык, «Кинешма» на нём – «Глубокая вода». И всё это вместе с вами – финно-угорская группа!
– Вот почему мне так легко с тобой разговаривать, Таня! Мы с тобой одной национальной группы.
– А можно поесть? – весело спросил барон. – Надеюсь, это не противоречит финно-угорской культуре?
– Нисколько! – в тон ему воскликнула Ольга. Все рассмеялись и принялись за еду…
Наступил вечер.
На «старинную палубу» пришли пианист, скрипач и саксофонист. Они заиграли «Серенаду» Шуберта.
Барон предложил:
– А не потанцевать ли нам, господа?
Урхо ответил:
– Вижу, ты вылечился! Как вы, девушки?
Девушки ответили дружно:
– Мы с удовольствием!
Молодые люди встали и парами отошли на центр палубы…
Урхо был высокий блондин, а Ольмер – шатен выше среднего роста. Таким образом, составились две идеальные пары, как по заказу. Музыканты улыбнулись дружно и разыгрались вовсю. Особенно разошёлся саксофон, как и полагается для такой мелодии. Девушки от выпитого вина и волшебной музыки разомлели в мужских руках. Обе давным-давно не испытывали такого. Скорее даже – никогда! Впрочем, мужчины тоже. Урхо прошептал на ухо Тане:
– Ты сказочная!..
На что девушка возразила:
– Абсолютно реальная!
И улыбнулась Урхо своими вишнёвыми глазами. И добавила:
– Ты, кажется, тоже!.. Коллега!..
Урхо осторожно погладил Таню по теплому-теплому плечу. Она ещё больше приблизилась к нему, почти прижалась. Прошептала под музыку:
– «В рощу лёгкими стопами ты приди, мой друг…» Это две строчки русского перевода «Серенады» Шуберта. Я обожаю эту вещь!
– Я тоже… – в ответ прошептал Урхо. – И я тоже сейчас чувствую себя чуть-чуть меря с тобой.
Таня крепче обняла финна и снова прошептала:
– А ты будь не чуть-чуть, а много! Ты же финн?
– Чистокровный.
– Ну вот, видишь! Мы с тобой очень близки по происхождению. Это я тебе говорю как историк историку.
– Милая моя… историк!.. Я никогда не испытывал ничего похожего!
– Я тоже!..
На этом музыка закончилась. Молодые люди так и замерли в объятиях друг друга посреди палубы. И барон с Олей тоже. Первым очнулся Ольмер:
– Кажется, у нас остывает.
