начал свирепо всех оглядывать, как волк смотрит на овец. В глазах его сочилась ненависть, а рука лежала, натянуто на рукояти его меча. Казалось, вот-вот обнажит меч и кинется в неравный бой.
Когда они предстали перед Приамом, Одиссей обратился:
– Приветствую тебя, царь Приам, я Одиссей, а это мой друг Диомед.
– И вас я приветствую от лица Трои, желаете чего-нибудь отведать? К послам у нас принято уважительно относится.
– Благодарю Приам, но не стоит. Я привык сначала решать дела, а потом уж расслабляться. Поэтому сразу перейду к делу. Как вы знаете, греки пожаловали сюда не ловить рыбу и любоваться красивыми пейзажами Троянского побережья и долины Скамандра.
– Уж явно не за этим, – усмехнулся Приам. Одиссей ответил ему улыбкой.
– Верно, мы прибыли в Трою, чтобы стереть позор, который нанесли как клеймо Троянцы на греков. Украв жену хозяина, будучи у него гостями, вы поступили как минимум некрасиво.
– А если я скажу, что мы не оступились законами гостеприимства, когда приняли Елену к себе в город, поскольку она добровольно изъявила желание отправиться с моими сыновьями. Троя никогда не закрывает дверей, перед людьми, обратившихся к ней с добрыми намерениями. К тому же, Одиссей, сам посуди, кто мы такие, чтобы противиться воле богов, в частности богини Афродиты, которая подарила любовь Парису и Елене. Это замысел богов, и нам людям, остается только внимать им и подчиняться.
– Да как ты смеешь примешивать богов в Ваши подлые намерения, – вскричал Диомед, грозно сверкнув глазами, потом перевел взгляд на Париса и сплюнул, – Твой сын, своим поступком попрал честь и достоинство Трои и в результате над вами занесен меч правосудия великих ахейцев! – и выхватил в подтверждение свой из ножен.
– Посол неприкосновенен, – спокойно сказал Приам, – но и для послов есть границы дозволенного. Поэтому, будь благоразумнее Диомед, и впредь, не вещай таких речей дерзновенных.
– Кто ты такой, чтобы учить меня, лучше бы вместо этого, ты привил бы с младенчества принципы морали и чести своему сыну Парису. Но ты сам не ведаешь такими познаниями, поэтому и отпрыск твой так же несведущ в этом вопросе.
Гул негодования поднялся в зале. Одиссей хотел что-то сказать, но не успел, как Антон вскочил с места и, выхватив меч, рванулся на Диомеда. Тот, полетел ему навстречу. Но не суждено было им добраться друг до друга, поскольку все присутствующие вскочили с мест и удержали их, не дав им скрестить клинки. Одиссей пытался успокоить Диомеда, Гектор Антона.
– Как ты разговариваешь пес, с человеком, который годится тебе в отцы, или у тебя смелость львиная просыпается только на стариков?
– Ты кого псом назвал, – проревел Диомед, пытаясь вырваться из рук, держащих его, – Ты безвестен, таким и помрешь, – пригрозил он Антону большим кулаком, – Завтра на рассвете, мы будем биться с тобой, и ты мне ответишь за твою дерзость.
– А зачем откладывать до завтра, трус, давай сейчас, или ты боишься? – кричал
