style="font-size:15px;"> Кто я здесь, зачем и что мне делать, – в таких местах не спрашивают. Я и не спрашивала. Марионетки всегда нужны для выполнения грязной работы, чтобы манжеты «миротворца» оставались сухими и чистыми.
“Миротворец” Константин не спрашивал. Всем своим видом он демонстрировал сухость манер и чистоту намерений. В каждом жесте читалось, – он хозяин. Жизни, кампании, каждого момента. И, конечно, всего, к чему прикасался. Он держала меня под руку и увлекал за собой каждым движением. Чрезмерно утрировано, мне казалось порой. Возможно, казалось. Возможно, нервы. Обстановка была новая и, мягко выражаясь, не особо приятная. Однако я не колебалась, – поступала в итоге так, как научила жизнь: задавать меньше вопросом, не высовываться и делать свое маленькое дело. Я встряхнула волосами и поправила перекинутый через руку пиджак. Он не был мне нужен – погода стояла шикарная. Просто рука привыкла, что в ней что-то есть.
– Да, угрозы для тебя здесь немало, – сказала я ему сквозь зубы широко натянутой улыбки.
– Серьезно? – удивился он.
– Абсолютно, – подтвердила я.
– Не понимаю, – он повернул лицо в мою сторону и чуть наклонил голову.
Я потянулась к нему, придавая взгляду, как можно больше тепла: – Не об этом сейчас. Улыбайся, ты же – на светском мероприятии.
– Я не понимаю, – едва уловимая нотка наигранной растерянности скользнула на дне его глаз.
– Не об этом сейчас, – подыграла я. – Улыбайся. И выпрямись. Осанка, говорят, олицетворение внутренней силы и выносливости.
Он демонстративно выпрямил плечи, приобнял меня за талию и подставил лицо вспышкам очередного папарацци. Я почувствовала, как его рука на моей бедре сжала кусок материи. Ответным жестом я уложила кисть на его плечо и вытянулась на оси, сокращая тем самым и без того малое пространство, между нами.
Все эти светские мероприятия… все эти разыгрываемые мизансцены… Способ потакать значимости каждого наполняющего это пространство. И мы были сейчас не исключение.
– Что ж вы снова-то, Константин Викторович? Не успели оправить репутацию после предыдущей шумихи, так опять! – скользкой насмешкой крякнул не моложавый господин, кивая в мою сторону. – Даже спутницу свою не вооружили по заданной теме. Правилами этики не снабдили.
– Я – и есть оружие, – бесцеремонно ответила я, слегка утомившись от цирка на заданную тему. – Детонирую без промедления. И без правил. Особенно на чрезмерное хамство и бестактность. Даже под слоем этики.
Повисла емкая пауза. Я деликатно кивнула и поспешила оставить заунывную компанию.
– Ты специально одобрил мой светлый образ, заранее зная, что мероприятие проходит формате “Black tie”2, – спросила я, повернувшись, когда он поймал меня под локоть на выходе.
– Ты была слишком очаровательна. Я не смог устоять, – ответил он с максимальной небрежностью и потянул к себе.
– Иными
“Black tie” (Блэк тай, буквальный перевод «черный галстук») – один из самых строгих видов дресс-кода, основа которого – черная классика.
