пламени трепетно плясали над тонкой корочкой, покрывавшей расплав.
Затем она рассказала, что села так, чтобы глаза оказались на уровне края Колодца, о стенки которого бил голубоватый прибой. Пыталась рассказать о том, что ощутила скрытую энергию, прячущуюся внутри Колодца. Лава тяжело вздымалась и опускалась в каких-то десятках метрах от неё, жгучее дыхание вулкана опаляло лицо, но картина была такой волшебной, что она не могла оторвать глаз. Долго смотрела на фантастическое зрелище, забыв о том, что её ждёт Таор, что у неё мало времени.
Бортук внимательно слушал девушку, а потом спросил:
– Было ли страшно?
– Мне было хорошо. Я не только отдохнула и согрелась, но и ощутила приток сил. Усталость прошла, голова перестала болеть. Бросив последний взгляд на чарующую красоту дремлющего вулкана, я легко поднялась и пошла по голубой стрелке к выходу.
Правитель племени маоров долго молчал, а потом сказал:
– Многие маоры приходили к Священному Колодцу, но мало кто находил в себе силы уйти от него. Где ты нашла в себе силы противостоять его чарам?
– Меня прогнал мираж маленькой жёлтой горной змейки, той, что укусила. Я никогда не забуду боль, которая мучила меня в ту ночь. Эта змейка находилась между Колодцем и мной. Страх перед змейкой заставил уйти от Голубого Колодца.
– Тебе повезло, ты вошла в Пещеру Молчания, имея такого сильного Духа-Покровителя как Горная Змея! – торжественно сказал Бортук, поблагодарив за рассказ и пожелав выздоровления, он ушёл .
В комнату заглянул Таор, увидев, что Алька склонилась над тетрадью и что-то торопливо пишет, не стал ей мешать. А девушка с увлечением сочиняла очередную главу «Формулы счастья и везения».
Глава 3. Есть только миг между прошлым и будущим
Ничто не изменилось во мне,
но порой я медлю,
прежде чем выговорить имя врага.
Канетти
В невысоком парнишке в пятнистом камуфляжном комбинезоне и нахлобученной до глаз панаме уже не узнать заплаканную девушку. Войдя в трактир, Флору накрыло волной море разнообразных запахов: приятный – от огромного очага, где на вертеле жарилась туша сила, кисловато-хмельной – от пенящихся кувшинов, но доминировал аромат давно немытой человеческой плоти. Витавшие запахи и звуки Умке не нравились, он испуганно жался к ногам девушки, удивлённо тараща блестящие глаза.
Быстрым взглядом Флора окинула помещение и сочла, что в фильмах правдиво представлен антураж таверн, постоялых дворов и средневековых общепитов. Грязный пол из струганных досок засыпан соломой, низкий сводчатый потолок со следами копоти угрюмо навис над несимметрично расставленными и грубо сколоченными массивными деревянными столами. Мутные толстые стекла трёх окошек пропускали мало света. На столах, вперемежку с глиняными кружками и тарелками, стояли деревянные подсвечники, в которых чадили уродливые свечи. На стенах коптили факелы, освещая неровным светом грязные бревенчатые стены и нетрезвых мужчин, сидевших на деревянных
