куски засохшего хлеба и несколько открытых банок с кормом, видимо, для кошек. Рядом был другой холодильник с человеческой едой. Девочка правильно выбрала из двух холодильников первый, рассудив, что кухарка, или кто-то ещё, кто придёт на кухню рано утром, скорее всего не заметит, что корма и хлеба станет чуть меньше, чем накануне вечером. Туалет Девочка тоже быстро нашла, постаравшись не оставить там никаких следов. Ни душа, ни ванной в этом туалете не было. Нестерпимо хотелось помыться. Всё тело саднило, и кожа чесалась. Но пришлось снова обтираться полотенцем и простыней. Когда она жила в кишлаке с дедом, ей тоже приходилось это делать, ведь воду нужно было носить из колодца, который был очень далеко…
10
– Жопа ты страшная!.. У тебя же жена и любовница! Водку жрёшь – себя не помнишь… Проституток в баню водишь. Ну зачем тебе ещё малолетки непорченые понадобились, а? – отчитывал генерала Засекина почти ласково его старый приятель, военврач, которого все за глаза называли Айболитом.
Генерал молчал и чесал свою густо замоченную в седине голову, задумчиво подливая коньяк в гранёный стакан.
Прошлая жизнь генерала к этому моменту забылась так, что детали слиплись. В молодости он пил, бил и гулял. Но сумел каким-то образом закончить Школу милиции и распределиться в один из райотделов в Москве. Там он особо не выделялся по службе, но был надёжен и услужлив. Начальник всегда мог опереться на него и, поэтому, тащил за собой вверх по карьерной лестнице. Он дотащил его до полковничьей должности в Управлении, и даже помог поступить в Академию МВД. Но потом «наверху» сменилось руководство, и его начальнику пришлось срочно уйти на пенсию, чтобы не списали по отрицательным мотивам.
А генерал, тогда ещё подполковник, не растерялся и снова сумел зацепиться за нового начальника, фактически предав старого. Денег, бизнесов и недвижимости к этому времени он тоже успел отжать и закрепить за своей, вечно болеющей женой и другими родственниками немало.
Сейчас почему-то вспомнилось, как она, ещё молодая, весело будила его по утрам:
– Вся страна уже давно проснулась и начала воровать, а ты всё ещё спишь!..
Это потом, когда она поняла, что не может иметь детей даже с помощью ЭКО, у неё появилась «химка», перекись водорода – на всю голову, и пятьдесят шестой размер импортного костюма – на всё тело. Проводить с ней вечера стало невозможно, все разговоры неизменно заканчивались тем, что слёзы запутывались в накрашенных ресницах, застывая в них до самого утра, до следующего вечера, до весны, в общем, навсегда…
Он категорически не желал брать и усыновлять какого-нибудь ребёнка из детдома. А она так мечтала, чтобы кто-нибудь говорил ей простое слово «мам», «мама» искренне и чистосердечно, с надеждой и болью, с улыбкой и счастьем, с теплом и обидой, с ручками и ножками, с глазками и пальчиками! Так мечтала, что пожизненно заболела врачами, лекарствами, больницами и санаториями, пансионатами и клиниками…
– Приехал! –
