поеду?! – заорал вдруг Витёк. – Ты думаешь, мне плевать на все?! Отца посадить могут, вот оно как. Госторговля, если всплывет, то надолго уедет. Он пока отмазался, но в любой момент может опять… И тогда уже…
– Его хоть выпустят? – спросил я.
– Выпустят. Там более высокие сферы, – Витя ткнул пальцем в небо, – заинтересованы, чтобы он уехал. А я родителей не брошу, не могу.
– Все нормально будет, – успокоил я друга.
– Значит, мелкий и мягкий? – спросил он.
– Смотри не перепутай, – пошутил я.
Мы попрощались и пошли по домам.
Глава 2
Новые веяния не оставили равнодушными и представителей нашего городского партийного аппарата. Через несколько дней после нового закона, у нас в квартире собралось небольшое собрание, замаскированное под фуршет. Из местной знати высокого уровня был Григорий Степанович Бубенцов – первый секретарь горкома, и Николай Николаевич – начальник городской милиции. Все прочие присутствующие были рангом сильно пониже, но все же являлись важными звеньями городского партийно-хозяйственного механизма.
Я, как обычно, очень внимательно слушал, о чем идет речь.
Сначала было радостно. Все присутствующие ликовали от того, что Иван Иванович – первый секретарь обкома партии, усидел на своем месте. За здоровье отсутствующего на фуршете Ивана Ивановича был произнесен отдельный тост, в котором были тщательно перечислены выдающиеся личные и профессиональные качества Ивана Ивановича, его преданность идеалам, честность и иные достоинства. Но когда речь зашла о более высоких сферах, папенька и его гости пригорюнились. Общее настроение было такое – о н сошел с ума. Или, как вариант, продался. Речь шла конечно же о Михаиле Сергеевиче, вместе с супругой. Версию о сумасшествии генсека поддерживал Николай Николаевич, сторонником подкупа выступал товарищ Бубенцов.
– Да на кой черт ему деньги, – морщился главный городской милиционер. – Все и так его! Что ему за эти деньги покупать, птичьего молока, что ли? Так ему Девятое Управление и птичьего молока достанет, если понадобится, бесплатно. Крыша поехала, я вам говорю! Петром Первым себя ощутил.
– Не понимаешь ты, Коля, – мрачно изрекал товарищ Бубенцов. – Они же за границу сбегут, в случае чего, а т а м им деньги еще как понадобятся. Да и то сказать – деньги всегда деньги, хоть ты генсек, хоть кто.
– Это все Райка виновата, – со скорбью сказал кто-то. – Она ему голову дурит!
Вот в этом месте у собравшихся возник всеобщий консенсус! Супругу генерального ненавидели со всем пылом и считали ее корнем всех зол.
– Из телека не вылазит! Еще и мнение свое имеет по каким-то вопросам!
– Да мы раньше не знали никогда, кто там у генсека жена!
– Во французские шмотки разоденется и красуется – звезда!
– Куда там Пугачевой…
– Только народ лишний раз злит! Крутит мужику яйца, а вся страна страдает.
– Сам виноват! Не мужик, а…
Одним словом, генсеку с супругой должно было икаться. Такие разговоры, впрочем, велись
